Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США - [71]

Националистическая критика империй была, как правило, фланкирована и социалистической, в которой в центре внимания стояло не порабощение империями наций, а ограбление ими регионов и иерархия распределения награбленного по этническому признаку в центре. И там, где империя принимала на себя роль модернизатора, подрывая традиционный образ жизни на своей периферии, партизаны смогли выступать в качестве защитников угнетенных и из-за этой претензии получали значительную поддержку51. Все критики имперского порядка дружно избегали легитимации и приводили население на окраинах той или иной империи к тому, чтобы оно настраивалось против нее и в конце концов взялось за активную борьбу с ней. Спровоцированные этим войны и восстания приобретали вес как борьба за освобождение, а в связи с той высокой ценностью, которую приобрело в современную эпоху понятие «свобода», восставшие получили возможность повсеместно получать симпатии и поддержку.

С точки зрения империи в ходе этих беспорядков и войн дело заключалось в помехе порядку, который следовало защищать в интересах всех благоразумных жителей имперского пространства. Таким образом, это становилось чуть ли не долгом, за который следовало наброситься на врагов со всей решительностью и крайним ожесточением. Войны

за умиротворение империи полагались оправданными, да еще и идея справедливой войны теперь самым тесным образом связывалась с имперским порядком. В Риме, к примеру, так стали полагать после сражения при Заме, где был повержен Карфаген, последний конкурент в борьбе за гегемонию в Западном Средиземноморье. И всегда речь шла лишь о том, чтобы пацифицировать или же покорить нарушителей имперского мира.

В идейно-историческом смысле возникновение концепции справедливой войны может быть отнесено к влиянию прибывших в Рим стоиков, а именно Панетия и Полибия, идеи которых Цицерон развил в теорию52. С точки зрения реальной политики такая война, конечно, рассматривалась как реакция на имперскую позицию, которой добился для себя Рим в Средиземноморье. Имперские войны, согласно данной концепции, основываются не на симметричных правовых основаниях — на манер дуэли, — а считаются формой выступления против нарушителей законов. Идея справедливой войны опирается на асимметрию в правовых основах. Эта мысль красной нитью проходит через всю историю ведения войн империями: она поддерживалась в Испании учеными сала- манкской школы, но прежде всего Томмазо Кампанеллой53, а затем вновь использовалась интеллектуалами в партийных кругах Британской мировой империи, в идеологии Советского Союза и, наконец, неоконсерваторами в США54.

Асимметричная расстановка сил в империалистических или же антиимпериалистических войнах поэтому вполне соответствует асимметричному образцу легитимации: в таких войнах проявляется сильная тенденция к криминализирова- нию противника; последний в принципе не рассматривается как равный, а значит, не признается в качестве законной противной стороны, вследствие чего с ним редко воюют согласно законам международного военного права. Это связано с тем, что в имперских или же антиимпериалистических войнах воюют неравными силами за неравнозначные цели и по несравнимым принципам. Партизаны и уж тем более террористы черпают свои силы именно из того, что они избегают обоюдной системы правил, характерной для межгосударственных войн; у них не было бы ни одного шанса в борьбе против контрагентов, если бы они их придерживались. Однако и имперские вооруженные силы в противостоянии с антиимпериалистическими акторами не чувствуют себя связанными узами международного военного права и в ответ на постоянные булавочные уколы со стороны едва уловимого противника нередко слоняются к чрезмерным ответным мерам. История как имперской, так и антиимпериалистической манеры ведения боевых действий фактически представляет собой вереницу случаев резни и бойни, и если эти убийства не имели военного смысла, а добивались этим лишь чистой паники, то воюющие стороны должны были искать в этом ужасе средство, которое удержит население от дальнейшей поддержки противной стороны.

Асимметрия имперских или же антиимпериалистических войн проявляется не в последнюю очередь и в различных способах вовлечения гражданского населения в перипетии войны. Если с точки зрения центра дело заключается поначалу лишь в беспокойстве на окраинах, с которым в ближайшем будущем справится имперский военный аппарат, а население самой империи это не должно обеспокоить и вовсе, то антиимпериалистические акторы как раз стремятся взбудоражить население региона, избранного ими как зона военных действий и операций. Они должны мобилизовать людей этой области для своих целей, и если им это не удалось сделать средствами агитации, то они обречены на провоцирование сил имперского порядка на репрессивные меры, тем самым подтверждая свои заявления о том, что имперский порядок попросту невыносим. В противном случае начать антиимпериалистическую борьбу не удастся вовсе. Однако если идеи о необходимости антиимпериалистической войны среди части населения имперской периферии упадут на благодатную почву, то отсюда и будет развиваться противостояние, которое вскоре из-за своей продолжительности превратится в воспалившуюся рану империи.