Император Павел I. Жизнь и царствование - [77]
Как гражданские узаконения не имеют конечно от своих законодателей ни каких отнюдь других оснований и намерения, кроме гражданской и естественной правоты, утвержденных единственно для истинных вообще жизни, безопасности, верности, предохранения и пользы каждому лицу и всем вообще, то и повелеваем Мы: в отправлении всяких дел и в преподавании суда и расправы по присутственным местам и при всяких чиноначальствах, в случаях иногда противуречных указов и решительных примерных определений, хотя бы и Именных, брать всегда к решениям своим, но беспристрастно, точность правоты гражданской, то есть особое узаконение как в гражданстве, так и войске, изданное не на одно отделенное лицо, но на всех вообще; а есть ли на что и оного в законах не найдется, то брать к решениям в основание единую, самую чистую, естественную истину, которая уже есть и всегда будет веем законам непременное и точное предположение.
Объявя Мы здесь Нашу Монаршую волю и непременное предположение о Царствовании Нашем, подтверждаем благовременно всем и каждому любезным сынам Нашего Отечества, осмотрясь в совестях чистосердечно, есть ли кто найдет сам себя в чем обличенным, тому раскаясь, да и всем вообще, запретить себе навсегда попускаться вперед погрешать или развращать противу Нашей воли, предписанной здесь как в первоначальных, так во всех последующих пунктах.
Да сохраняется во всех случаях по самому чистосердечию и праводушию подданическая верность к Государю и к Отечеству, с неприкосновенностью ни под какими видами для собственных корыстей и гнусного тщеславия к расхищению государства и ко введению примерами и развращениями зловредных соблазнов, противных истинам, добродетели, праводушию, благонравию и мере собственным прожиткам противугодовых доходов каждого, ибо пред Нашими глазами расточивший собственное имение и ввергшийся в разорительные долги, лишает сам себя полной государственной доверенности и подвергается в большое сомнение на корыстные искушения.
Как истинная целость славы Государевой, безвредная навсегда прочность Отечества и безопасность собственно каждого, утверждаются и сохраняются особливо на том, чтобы все вступающие и избираемые лица в государственное служение употребляли ревности свои с чистосердечием и бескорыстием возвышаться в чины деятельными трудами и заслугами, желая отличествовать один другого трудами и способностями, в радениях к истинной славе Государя и Отечества, и отвращаться всеми образами подлых подслуг в личные угодности для происков себе мест и чинов, куплею и предательными ласкательствами с пожертвованием и собственного благородного любочестия.
То, во утверждение сего, Мы здесь Императорским словом объявляем и обещаем, что к Нашему благоволению и к справедливым воздаяниям будут угодны только те достойные дети и слуги Империи, которые будут отправлять государственное служение по установленным каждому званию дорогам без пронырств и подлых домогательств в чины и к местам тунеядским, неприличным каждому по своей породе все же пронырщики в службе государственной и празднолюбцы в разумении Нашем суть уничижены и недостойны справедливых в чины возвышений и Монарших награждений, потому что чины установлены для награждения трудов и заслуг, а не ради испорчения службы и нерадения к трудам.
Весь благоразумной свет, да и Мы Сами признаем корпус благородного дворянства первым членом государства, подпорою и обороною Государя и Отечества от неприятелей внешних и от случающихся внутренних злодеев, а оборона Отечеству надежнейшая утверждается военною службою; по государственным же законам, дворянство рождается к приобретению себе наследства землями и подданными, а напротив того прочих подданных государству жребий приобретать и первоначальное себе пропитание трудами разных промыслов и работою собственных рук, то и неоспоримо по всей справедливости корпусу дворянскому, по обязательству к Государям и Отечеству за всегдашнее сохранение в целости дворянского права и наследствам своим, принадлежит в особенности и предпочтительней всем прочим служение в войске, обороняющем и их собственное имение.
По сей непреложной истине, принятой во всем разумном свете, полагаем Мы твердую надежду, и требуем, чтоб вперед при воспитании всего дворянского в Империи Нашей юношества, как в собственных домах, так и во всех государственных училищах, прилагалось лучше прежнего старания вкоренять в самые еще нежные сердца дворянства главным любочестие к истинной военной славе, то есть приобретаемой деятельною службою, а не чинами только, к мужеству их храбрости, каковыми препохвальными качествами сыны Российского дворянства издревле и по сие время знаменитейше прославлялись, и употребляли без малейшей утомленности в военное служение все лета лучшей молодости и всю крепость здоровья своего, стараясь всеми силами превосходить в оном один другого и гнушаясь совершенно похищать и входить в те гражданские службы, которые отнюдь не свойственны не обороне, ниже и правлению государственных дел, а оставляются для государственных прочих разночинцев.
С того времени, как Российское дворянство получило по единому милосердию своего Монарха, драгоценнейший всему своему корпусу дар вольности со всею свободою вступать и не вступать в службу Государя и Отечества, выходить и возвращаться в оную по выгодам единственно собственно каждому и сколько может обязывать к оному всякого усердие, можно было понадеяться, что влияние в чувства благородных сердец справедливого к тому признания обяжет дворянство продолжать из особливой благодарности службу Государям и Отечеству ревнительней и неутомленней еще и предков своих; но кто из правомыслящих сынов Отечества не видит с душевною прискорбностью, что большая часть молодого дворянства покидают службу в самых лучших летах молодости и здоровья своего, а к сугубой неблагодарности противу Отечества, и самые те, которые милосердым Монаршим попечением от самого младенчества на коронном иждивении возращены, обучены и офицерскими чинами награждены, да и те еще, кои не выходя почти из домов семей своих пожалованы офицерами же, выходят из службы, да и семьи их к себе принимают без малого зазора о том, что они ни малейшей заслуги Отечеству своему не сделали за толико полученные от него себе милости.
Царствованию императора Павла в последнее время посчастливилось в русской исторической литературе: о нем появились новые документы и исследования, имеющие ту особенную цену, что они, уясняя факты, выводят, наконец, личность императора Павла из анекдотического тумана, которым она окружена была целое столетие; вместе с тем, собирается громадный материал для освещения жизни русского общества Павловского времени и созидается тот исторический мост между царствованиями Екатерины II и Александра I, отсутствие которого так чувствовалось и чувствуется при изучении событий русской истории начала XIX века.В течение двадцати лет, в самое тяжелое время его жизни, Павла Петровича всячески поддерживал преданный и бескорыстный друг, фрейлина его жены, императрицы Марии Федоровны, — Екатерина Ивановна Нелидова.Настоящая книга пытается воссоздать ее образ на основе выпавшей ей исторической роли.Издание 1902 года, приведено к современной орфографии.
Евгений Севастьянович Шумигорский (1857–1920) — русский историк. Окончил историко-филологический факультет Харьковского университета. Был преподавателем русского языка и словесности, истории и географии в учебных заведениях Воронежа, а затем Санкт-Петербурга. Позднее состоял чиновником особых поручений в ведомстве учреждений императрицы Марии.В книгу «Тени минувшего» вошли исторические повести и рассказы: «Вольтерьянец», «Богиня Разума в России», «Старые «действа», «Завещание императора Павла», «Невольный преступник», «Роман принцессы Иеверской», «Старая фрейлина», «Христова невеста», «Внук Петра Великого».Издание 1915 года, приведено к современной орфографии.
Автор книги — известный русский историк профессор Евгений Севастьянович Шумигорский (1857-1920), состоявший долгие годы чиновником в ведомстве учреждений императрицы Марии Федоровны. Основная область его исторических интересов — эпоха Павла I. По этим изданиям он наиболее известен читателям, хотя является и автором многих статей в исторических журналах своего времени, анализирующих разные периоды русской истории. Примером может быть эта книга, изданная к юбилейной дате — 100-летию Отечественной войны 1812 года.
Книга о Вацлаве Гавеле принадлежит перу Михаэла Жантовского, несколько лет работавшего пресс-секретарем президента Чехии. Однако это не просто воспоминания о знаменитом человеке – Жантовский пишет о жизни Гавела, о его философских взглядах, литературном творчестве и душевных метаниях, о том, как он боролся и как одерживал победы или поражения. Автору удалось создать впечатляющий психологический портрет человека, во многом определявшего судьбу не только Чешской Республики, но и Европы на протяжении многих лет. Книга «Гавел» переведена на множество языков, теперь с ней может познакомиться и российский читатель. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Имя князя Дмитрия Ивановича Шаховского (1861–1939) было широко известно в общественных кругах России рубежа XIX–XX веков. Потомок Рюриковичей, сын боевого гвардейского генерала, внук декабриста, он являлся видным деятелем земского самоуправления, одним из создателей и лидером кадетской партии, депутатом и секретарем Первой Государственной думы, министром Временного правительства, а в годы гражданской войны — активным участником борьбы с большевиками. Д. И. Шаховской — духовный вдохновитель Братства «Приютино», в которое входили замечательные представители русской либеральной интеллигенции — В. И. Вернадский, Ф.
Паша Ангелина — первая в стране женщина, овладевшая искусством вождения трактора. Образ человека нового коммунистического облика тепло и точно нарисован в книге Аркадия Славутского. Написанная простым, ясным языком, без вычурности, она воссоздает подлинную правду о горестях, бедах, подвигах, исканиях, думах и радостях Паши Ангелиной.
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.
Книга к. т. н. Евгения Миронова «Чернобыль: необъявленная война» — документально-художественное исследование трагических событий 20-летней давности. В этой книге автор рассматривает все основные этапы, связанные с чернобыльской катастрофой: причины аварии, события первых двадцати дней с момента взрыва, строительство «саркофага», над разрушенным четвертым блоком, судьбу Припяти, проблемы дезактивации и захоронения радиоактивных отходов, роль армии на Чернобыльской войне и ликвидаторов, работавших в тридцатикилометровой зоне. Автор, активный участник описываемых событий, рассуждает о приоритетах, выбранных в качестве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.