Император Наполеон - [94]
Ход сражения складывался удачно для Наполеона. Располагая меньшими силами, он умело создавал на всех пунктах атаки (Шевардинский редут, с. Бородино, Курганная высота с батареей Раевского, Багратионовы флеши, д. Семеновская и Утица) численное превосходство, заставляя россиян отражать атаки вдвое, а то и втрое превосходящих сил. Первым делом французы «с невероятною быстротою» (по признанию Кутузова)[938] атаковали правый фланг русской позиции, ворвались в с. Бородино и овладели им. Одновременно три лучших маршала Наполеона — Даву, Ней, Мюрат — обрушили громаду своих сил на Багратионовы флеши у д. Семеновской слева. Здесь, говоря словами Кутузова, разгорелся «наикровопролитнейший бой»[939]: то французы врывались на флеши, выбивая оттуда русских, то русские шли на ура в контратаку и выбивали из флешей французов. Кстати, французы в ответ на русское «Ура!», которое слышалось как «Au rat!») («На крысу!»), кричали: «Au chat!» («На кошку!»)[940].
Историки до сих пор не могут согласно определить, сколько раз в тот день флеши переходили из рук в руки. Традиционное мнение таково, что французы окончательно взяли их в результате 8-й атаки примерно к 12 часам, когда и был смертельно ранен Багратион. В 1992 г. А. А. Васильев и Л. Л. Ивченко попытались опровергнуть традицию. Опираясь главным образом на дневник начальника штаба 2-й армии графа Э. Ф. Сен-При[941], раненного в одно время с Багратионом, они пришли к небезосновательному (хоть и небесспорному) выводу, что Багратион выбыл из строя еще до 9 часов утра, а флеши пали к 10 часам, в итоге не 8-й, а 3-й атаки[942]. Автор капитального исследования о Бородинской битве В. Н. Земцов полагает: сколько раз переходили флеши из рук в руки, «сказать точно невозможно»[943].
Кульминационным моментом битвы стал штурм Курганной высоты с 18 — пушечной батареей из корпуса H. Н. Раевского. Ее французы с утра уже занимали, но были выбиты оттуда. Теперь, в 14 часов, Наполеон приказал атаковать высоту генералу Огюсту Коленкуру, который только что заменил сраженного русским ядром командующего 2-м кавалерийским корпусом Великой армии Л. — П. Монбрена. Коленкур обещал: «Я буду там сей же час — живой или мертвый!»[944] Он встал во главе дивизии своих кирасир — «gens de fer» («железных людей»), как называл их Наполеон, — и устремился на высоту, к батарее Раевского. В сверкающих кирасах и латах, словно железный смерч, «gens de fer» Коленкура через ров и бруствер ворвались под огнем русских орудий на батарею по трупам чужих и своих солдат и были встречены здесь в штыки. «Казалось, что вся возвышенность обратилась в движущуюся железную гору», — вспоминал участник битвы Е. Лабом[945].
Никто из защитников батареи не бежал от врага. Они разили французов штыками, прикладами, тесаками, дрались банниками, рычагами. Их генерал, соратник Суворова Петр Гаврилович Лихачев, весь израненный, ободрял солдат: «Помните, ребята, деремся за Москву!», а когда почти все они погибли, «расстегнул грудь догола» и пошел на вражеские штыки[946]. Еле живой от ран, он был взят в плен.
Ценой невообразимых усилий и потерь французы овладели Курганной высотой, причем генерал Коленкур был убит. Он сдержал слово, данное Наполеону: живым ворвался на высоту, взял ее и остался на ней мертвым. «Я был рядом с императором, когда ему доложили об этом, — вспоминал Арман Коленкур, старший брат Огюста. — Нет надобности говорить, что я при этом почувствовал. “Он умер смертью храбрых, решив исход сражения”, - сказал император»[947].
Атака «gens de fer» Огюста Коленкура, безусловно, самый блестящий маневр и самый большой успех французов в Бородинской битве, более эффектный, чем даже «фантастическая» атака Монбрена у Сомосьерры в 1808 г. Можно понять тот восторг, с которым сами французы относят атаку Коленкура к замечательнейшим подвигам «в военных летописях народов»[948]. Понятны и выспренность их слов о гибели Коленкура. Виктор Гюго называл эту потерю в ряду самых тяжких потерь Наполеона («И Коленкур сражен в редуте под Москвой»)[949].
Все это можно понять. Но нельзя забывать другое. Что выиграл Наполеон ценой гибели таких людей, как Монбрен и Коленкур, ценой крови тысяч и тысяч своих «gens de fer», чего он добился, овладев Курганной высотой? Да, он захватил ключ, главный опорный пункт русской позиции. Мало того, к 17 часам он уже занял все вообще русские позиции от Бородина справа до Утицы слева. Но россияне не бежали. Они лишь отступили (если не сказать отодвинулись) назад, к высотам у д. Горки, и стояли — хотя и поредевшие, но несломленные. Глядя на них с Курганной высоты, Наполеон надолго задумался. Ведь после стольких побед, одержанных на своем веку чуть ли не над всеми армиями Европы, после того, как он страстно жаждал этого сражения, дождался его и твердо верил в
