Иммигрант - [34]

— Послушай, Роберт, — у нас к тебе есть одно важное дело, — начал мямлить Андрей.

Пока он говорил, пришёл Гоги и принёс всем по бокалу пива и орешки.

— И какое же у вас ко мне дело? — спросил я, улыбаясь.

Говорил в основном Андрей, Гоги только вставлял привычные всем фразы, но делал это очень эмоционально, как обычно это делают жители Кавказа.

— Мы знаем, — продолжил уже более уверенно Андрей, — что к вам в Пети Шато недавно заселились два друга. Их имена Сева и Стас.

Я слушал и ничего не говорил.

— Так вот, нам нужно с ними кое о чем поговорить… Мы бы хотели попросить тебя, чтобы ты нашёл их, познакомился и попросил выйти из лагеря, сказав, что с ними хотят побеседовать, — сказал Андрей и поднял бокал, кивнув головой: На здоровье!

Я допил пиво, поставил бокал и заявил:

— Ребята, давайте на чистоту. Я не знаю, что они натворили, и не знаю, что вы собираетесь с ними сделать.

Я подумал, что пока не буду им говорить о том, что знаю ребят. Постараюсь узнать как можно больше, что им от них нужно. Гоги стал пытаться мне рассказать, что у них к ним просто разговор и ничего более. Но Андрей, как человек военный в прошлом, как потом выяснилось, не любил ходить вокруг да около и согласился:

— Хорошо! Я расскажу тебе всё по порядку.

— Мы тоже живём в лагере наподобие Пети Шато, только гораздо меньше, который находится в десяти минутах ходьбы отсюда.

Пока он говорил, Гоги встал и пошел ещё за пивом.

— Два дня назад мы с Гоги стояли возле нашего лагеря и курили, как откуда ни возьмись к нам подошла одна бабуля и сказала, что ищет Пети Шато. Мы пытались ей объяснить, как пройти к вам, но она начала мямлить что-то себе под нос, что-то совершенно непонятное, жаловаться на жизнь и причитать. А потом сказала, что в Пети Шато живут два парня, Сева и Стас, которые украли у неё деньги и там прячутся.

— И сколько? — спросил я.

— Не знаю, — развёл руками Андрей.

В это время Гоги принёс ещё пива и предложил выйти на улицу покурить.

— Она дала нам с Гоги сто долларов и сказала, что когда мы их к ней преведём, даст нам ещё сто долларов. Наверное, они много украли, раз она такая щедрая, — добавил Андрей.

— Так вот откуда деньги на банкет? — отшутился я в ответ.

— Именно так, — улыбался Андрей.

«За своего сына она им ничего не сказала, — предположил я, разглядывая их получше, — и, вероятнее всего, что эти ребята собирались Севу со Стасом силком привести к ней, — размышлял я, попивая пиво. — Андрей один мог бы скрутить их одной левой, ну а Гоги так… для поддержки, на всякий случай».

— Я их знаю! — рассказал я, прикинув в голове ситуацию, — и хочу вас уверить, что «тётя» вам не всё рассказала, — они посмотрели на меня огромными глазами, полными недоумения.

Я вкратце поделился с ними всей историей и сказал, что могу их познакомить, при этом взяв с Андрея и Гоги обещание, что они не будут их скручивать и тащить к тёте, или Бабуле, как называл её Андрей. Они переглянулись (во взгляде читалось, что именно так они и собирались поступить), но согласились. Мы договорились встретиться завтра в десять утра у ворот лагеря. Утром я встретил ребят, как обычно, за завтраком. Рассказав им мою вчерашнюю историю, они долго смеялись и говорили:

— Ну и тётя Валя! Но мы её не осуждаем, у неё в голове всегда не пойми что, — всё также смеясь, добавил Сева.

И, конечно же, согласились выйти и поговорить с моими новыми знакомыми, которые ровно в десять уже стояли у ворот Пети Шато. Стас и Сева им всё рассказали до мельчайших подробностей. Андрей и Гоги слушали очень внимательно, не перебивая.

— На что она вообще рассчитывала, продавая свою квартиру? — спросил Андрей.

— Вот пойди и спроси её об этом! — сказал Стас, — мы её долго отговаривали, но безрезультатно.

— Вы не заметили, что у неё не всё в порядке с головой? — спросил Сева.

— Мне именно так и показалось! — согласился Андрей.

Гоги молча слушал, а потом заявил:

— Мне показалось, что она очень любит выпить.

— Ещё как, — подтвердил Стас.

— Что же теперь делать? Ведь мы же пообещали этой вашей тёте Вале, что приведём вас к ней, и деньги она дала уже… а мы их пропили… — сказал Гоги, жестикулируя при этом своими большими руками. Все на мгновение замолчали.

— Кстати! — сказал резко Стас, — я вчера вечером ходил в переговорку (переговорный пункт) и говорил со своей одноклассницей, которая сказала, что ей звонил пьяный или обкуренный Паша (сын тёти Вали) из Франции, сказал что он уже в Париже, и, как обычно, всё у него супер!

— Вот и отлично! Давайте я к ней схожу, — предложил я, — точнее мы с Андреем и Гоги. Вы скажете тёте Вале, что познакомились со мной, а я в свою очередь скажу, что знал Стаса и Севу, которые были в лагере, но уже уехали. Вы, я так понимаю, уже не собираетесь с ней встречаться?

— Правильно понимаешь. Она также, если не от нас, то от знакомых узнает, что её сын в Париже, и захочет нас во Францию потащить, а мы определённо туда ехать не хотим, у нас уже другие планы. Да и вообще не хотим с ней иметь никаких дел, — улыбался Сева.

— Также скажу вашей тёте Вале, — продолжил я, — что знал Пашу и слышал от наших общих знакомых, что он сейчас где-то во Франции, а вот где точно — никто не знает. Ведь мы же и в самом деле не знаем, где он именно, не так ли? Получается, что и вы свою сотку отработали, найдя меня, и пацаны (Стас и Сева) уже не при делах, так как информация о сыне, какая-никакая, но всё же получена.