Именем закона - [8]

— У него остались нелегальные деньги, — сказал Луис. — Вот мое мнение. Только не знаю, где он их держит.

— Это первое, что мы выясним. — Чип опять смотрел на телевизионный экран, на Бобби Део, идущего к дому. — Сколько средств находится в распоряжении Гарри. — Чип пересек террасу, взглянул на Луиса и со словами «А вот и он» открыл дверь.

Он стоял и ждал, пока Бобби пройдет через террасу в кабинет. Бобби взглянул на телевизионный экран, на котором был виден пустой внутренний дворик. Потом посмотрел на подбоченившегося Луиса, потом на дробовик, лежащий на диване.

— Как ты понимаешь, ты находился под наблюдением все то время, что был там. Если бы ты не убрал свои ножницы, то мог бы получить пулю в зад. Я просто хочу, чтобы ты знал это.

Чип говорил уверенно.

Бобби повернулся к Луису:

— Ты работаешь на этого парня?

Луис пожал плечами:

— У нас кое-какие общие дела.

Чип обратился к Бобби:

— Кажется, ты знаком с моим партнером, Луисом Льюисом?

Представляя одного бывшего заключенного другому, Чип следил за тем, какой эффект это произведет на Бобби Део теперь, когда они оказались в иной ситуации. Луис и Бобби равнодушно оглядели друг друга.

Бобби довольно приветливо сказал:

— Тогда это был Абу-Араб.

Луис улыбнулся и ответил:

— Я отказался от всего этого дерьма, как только вышел на свободу. Мы хотели бы узнать, сеньор Деограсиас, сборщик долгов, готовы ли вы к большим делам.

Интересно было посмотреть, как парень к этому отнесется.

Вмешался Чип:

— Луис имеет в виду то, о чем мы тут говорили. Мы хотим знать, заинтересует ли тебя одно предложение.

Бобби посмотрел на Луиса, и Луис сказал:

— Деньги. Большие.

Бобби на мгновенье задумался, потом спросил:

— О какой сумме идет речь?

Луис улыбнулся. Человек хочет знать, сколько получит, еще не зная, что ему предложат.

— Речь идет о миллионах, — сказал Чип, — которые будем получать так долго, сколько захотим.

Бобби спросил:

— Как будем делить?

— На три равные части.

— Вы говорите — миллионы. Ничего конкретного.

— По меньшей мере по паре миллионов каждый раз. Это не разовое дело.

— А что это? Что мы будем делать?

— Брать заложников, — сказал Чип и замолк.

Бобби в недоумении уставился на него. Он явно сгорал от нетерпения, и тогда Луис объяснил:

— Ну, как те шииты, которые брали заложников в Бейруте. Понимаешь, о чем? В Ливане. Завязали им глаза, надели наручники. Вроде этого.

— Только мы будем делать это ради прибыли, — пояснил Чип.

4

К тому времени, когда Рейлан добрался до квартиры Джойс в Майами-Бич, было уже поздно идти куда-нибудь ужинать. Он сказал, что пару раз пытался ей дозвониться. Джойс объяснила, что забыла включить автоответчик — и ни слова о том, где была весь день. Она сделала ему яичницу-болтунью и поджарила хлеб, а себе приготовила коктейль. Усевшись за стол рядом с Рейланом, который молча поглощал ужин, Джойс сказала:

— Гарри задержали за езду в нетрезвом виде.

— Сегодня?

— Несколько недель назад. У него отобрали права на полгода.

— Я предупреждал тебя, что это неизбежно.

— Знаю. Поэтому ничего и не говорила.

— Он продолжает пить?

— Пытается бросить. — Джойс помолчала. — Я тут возила его кое-куда. Гарри разыскивает клиентов, которые до сих пор ему должны.

— Ты понимаешь, что это пособничество в противозаконном деле?

Джойс сказала:

— О, бога ради! — и наступила тишина.

Рейлан встал, чтобы достать пиво из холодильника. Джойс спросила его, как обычно, не нужен ли ему стакан. Рейлан поблагодарил и отказался. После следующей паузы, отдавая себе во всем отчет, он спросил:

— Почему бы тебе не поставить новый диск Роя Орбисона?

Джойс ответила:

— Хорошо, — но не шелохнулась, а закурила сигарету — еще одна привычка, которую она приобрела, общаясь с Гарри. В первый раз, поставив для Рейлана новый диск Роя Орбисона, она сказала, что стала бы танцевать теперь только под этот диск. Джойс плавно крутила бедрами под медленный занудливый ритм и показала Рейлану, в каком месте надо вихлять тазом. «Все так делают». Бум. «Ты привыкнешь». Бум. Рейлану понравилось.

Когда они познакомились почти год назад, он рассказал ей, что проработал у нескольких владельцев угольных шахт в округе Гарлан в Кентукки, где вырос, перед тем как поступил на службу в полицию.

— Я работал в глубоких шахтах на новых участках, где разведку ведут наугад, а еще на открытых работах.

На эти его слова Джойс ответила:

— И я.

Рейлан удивился:

— Не понял?

Джойс объяснила, что в юности была танцовщицей на дискотеке — одной из тех девушек, которые танцевали топлес, но не страдали зависимостью от наркотиков. Как будто не было ничего особенного в том, чтобы танцевать полуголой в баре, где полно мужиков, не одурев от наркотиков. Он сказал ей, что его это не волнует, но не добавил, что, возможно, все было бы иначе, если бы он познакомился с ней, когда она демонстрировала там всему миру свою голую грудь. Нет, единственное, что действительно беспокоило его, — это то, что она посвящает свою жизнь бедняжке Гарри.

Джойс утверждала, что не посвящает Гарри свою жизнь, а пытается помочь ему.

Рейлан начал рассказывать о том, в какой переплет попал сегодня утром. Он рассказывал, как всегда, спокойно, но с умыслом. Как они поехали по одному адресу на Кэнал-Пойнт, чтобы арестовать сбежавшего преступника, вооруженного и очень опасного. Громко постучали в дверь, и, когда никто не отозвался, офицер из ГЗР крикнул: «Открывайте, или мы взломаем дверь!» Никто так и не вышел, и они взяли кувалду, которую в ГЗР называют отмычкой, ворвались в дом и увидели женщину, которая, без сомнения, находилась в гостиной все это время. Один полицейский из группы, помощник шерифа, сообщил ей, что у них есть ордер на арест Рассела Роберта Лайлса, и спросил, дома ли он. Женщина ответила, что его нет и она понятия не имеет, где он может быть. Помощник сказал: «Если Рассел наверху, вы угодите в тюрьму». И женщина сказала: «Он наверху».