Именем королевы - [58]

– Боже, храни королеву Елизавету! Охотничий рожок оповестил об окончании церемонии.

Пиппе вся эта церемония показалась очень забавной, но мысль об Айдане испортила веселое настроение.

Ей следовало подумать над тем, как освободить ирландца.

Но сначала ей надо было найти дорогу домой.

Королева пребывала в ярости. Она не притронулась к изысканному ужину.

Стоя в рядах королевских дам, Пиппа изумленно наблюдала, как ее величество вышла из-за стола и стала расхаживать взад и вперед широкими шагами. Она остановилась, чтобы взглянуть на сэра Кристофера Хаттона, сделавшего шаг ей навстречу с бокалом ароматного вина в руке.

– Уйдите, сэр Хаттон. – Елизавета щелкнула пальцами. – Мне нужен крепкий советчик, а не крепкий напиток.

Он поклонился в пояс и отступил. Хаттон был одним из самых закаленных приближенных Елизаветы. Пиппа подозревала, что его выпускают к королеве в определенные моменты, дабы охладить приступ ее гнева.

– О'Донахью Map хочет опозорить меня. Как он смеет?! – возмущалась королева.

В залу вбежал главный страж Тауэра и о чем-то доложил королеве. Пиппа поняла, что произошло нечто неординарное.

Она крепче сжала руки и закрыла глаза. «Дай Бог, чтобы он сбежал, – просила она. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».

– Он хочет выставить меня большим чудовищем, чем царь Иван, – в сердцах бросила Елизавета. – Я повелю отрубить ему голову прямо сейчас.

– Ваше величество, именно этого он и добивается, – уточнил Уильям Сесил.

– Я знаю это, черт побери. Но этот высокомерный ирландец так разозлил меня, что я готова пойти на убийство. – Елизавета развернулась и посмотрела на констебля Тауэра. – Скажите мне, сэр, объяснил ли О'Донахью Map четко, почему он намерен морить себя голодом?

Пиппа не расслышала ответа констебля. Уморить себя голодом! Не сошел ли Айдан с ума?

Нет, так ей подсказывало ее сердце. Он всегда точно знает, что делает. Для такого поступка у него есть веские основания. Он стремится стать жертвой английской короны.

Если он это сделает, Елизавета будет посрамлена, обесчещена, запятнана грязью в глазах всего мира.

– Заставьте его. – Королева щелкнула пальцами. – Я не хочу, чтобы все говорили, будто это я уморила голодом ирландского лорда. Я не собираюсь ставить свою репутацию на чашу весов против жизни заложников в Керри. Если нужно, свяжите его и накормите силой.

Пиппе стало плохо от воображаемой сцены.

– Ваше величество, – заговорила она, чуть не теряя сознание и присев на одно колено перед троном.

– Что еще?

– Осмелюсь предположить, что существует более простой способ накормить этого человека.

– И какой же, милочка? – Королева не скрывала своего сарказма. – Полагаю, именно у вас есть рецепт? Если вы осмелитесь заикнуться о его освобождении, то сами окажетесь в застенках.

– Я сумею уговорить его, – явно опрометчиво выпалила Пиппа.

Глаза королевы метали искры, способные зажечь свечи.

– С тех пор как вы появились здесь, вы еще не успели натворить глупостей. Не стоило бы начинать именно сейчас. Вы рискуете.

– Я прошу разрешить мне рискнуть, ваше величество. Если у меня ничего не получится, накажете меня.

В зале воцарилась мертвая тишина. Королева замерла. Ее лицо ничего не выражало.

– Вы полагаете, что вы в состоянии заставить ирландского лорда есть? – наконец спросила она.

– Да, ваше величество. – Пиппа покраснела.

– Если вы преуспеете в этом, то окажете мне серьезную услугу. – Елизавета сказала это тихо, но с металлом в голосе. – Огромную услугу. Так и быть, если вам удастся выполнить свое обещание, мне придется сделать вам одолжение, о котором вы просили сегодня утром.

Пиппа на мгновение окаменела. Сегодня утром королева расспрашивала Пиппу о ее прошлом, и Пиппа рассказала ей о своей тайной мечте найти родителей, которые покинули ее много лет тому назад. Одно слово королевы – и все знатные особы заговорят, а ее слуги разберутся с записями по всей стране. Впереди замаячил желанный свет.

– О, ваше величество, – вырвалось у Пиппы. Она встала с пола, охваченная надеждой. – Нет большей милости для меня, нежели эта.

– Есть, – мрачно одернула ее королева. – Но ты слишком умна, чтобы просить большего. Так и быть, иди к узнику. И заклинаю тебя, не подведи меня, искусница.

Каждый раз ему приносили пищу лучше предыдущей. Аппетитнее, обильнее, изысканнее. Или так казалось Айдану.

Яства, которые ему принесли на этот раз, могли оказать честь королевскому столу. Огромная миска блестящих черных олив, форель в яйцах-пашот, сыр и копченое мясо. Почти белый хлеб, такой мягкий, что напоминал облако.

Но куда более соблазнительным для его пустого желудка казался кувшин красного вина, отказаться от которого стоило ему огромных усилий. Он представил себе, как он пьет вино и забывает о крушении всех своих надежд.

Ирландец выругался, улегся на узкую жесткую кровать и уставился в потолок. Письма между Лондоном и далеким Керри, расположенным на западном побережье полуострова, шли слишком долго. Он задумался, как долго он протянет без еды.

На его губах заиграла горькая улыбка. Какое это нежелательное затруднение для королевы Елизаветы – принять смерть О'Донахью Мара на свою совесть. Это заставит ее ослабить свою линию в Ирландии.