Именем королевы - [36]

– Крайне безнадежно, – проговорила Пиппа.

Ирландец посмотрел ей в глаза и разглядел в них страдание и надежду, а еще то, чего больше всего боялся, – любовь, такую нежную и ясную, что она ранила его подобно уколу шпаги.

– Мы оба лишены надежды, – заметил он сиплым голосом, думая об Ирландии, о Фелисити, обо всех многочисленных причинах, по которым он не мог ответить на ее любовь.

Ричард де Лэйси стоял в своей лодке. Айдан приготовился к насмешкам с его стороны, но Ричард размеренно захлопал в ладоши. Остальные последовали его примеру.

Отряхнув остатки речных водорослей с волос, Пиппа тут же отошла от него. Опыт бесчисленных выступлений перед самой разной публикой позволил девушке не стушеваться. Она расправила мокрые рваные юбки и присела в поклоне. Лорд Темпл Ньюсом выполз на руках и коленях по скользким ступеням из реки.

– В следующий раз, когда надумаете ущипнуть даму за задницу, – крикнула ему Пиппа, – убедитесь, что ваша жертва либо слишком беспомощна, чтобы дать вам пинка, либо слишком глупа, чтобы ей это нравилось!

– Ты грязная потаскуха.

– Благодарствуем, господин Вонючка. – Она с издевкой поклонилась ему.

Ньюсом посмотрел в сторону Айдана:

– Где вы откопали эту… девку для чистки нужников?

– Судя по всему, первое купание не прочистило вам рта, Ньюсом? – поинтересовался Айдан, надвигаясь на него.

Тот не ответил ни слова и стремительно бросился через сад по направлению к дому.

Айдан наклонился и снял мокрые тунику и рубашку. Он выпрямился, откинув назад влажные волосы. Тут только он заметил, что все смотрят на него.

Женский шепот перерос в гул толпы. Пиппа еще больше потешила его мужское тщеславие. Она смотрела на него затуманенными глазами. Губы ее чуть приоткрылись, она слегка облизнула губы. Пришлось Айдану туникой прикрывать пробудившееся тело.

– Откуда эти шрамы? – спросила она с нежным трепетом.

– Эти? – переспросил он, чувствуя, как кровь приливает к его шее. – Это длинная история. Нам лучше бы где-нибудь обсушиться.

– Да, не помешало бы, – услышал он насмешливо-дружелюбный возглас Ричарда де Лэйси. – Идемте со мной в дом Вимберли. Вон там, за верхним парком. – Он показал в сторону красивого, с башенками, дворца, поблескивавшего своей крышей, огромными проемами окон с закрытыми балконами с видом на реку. – Окажите мне честь своим посещением, и я сыграю роль гостеприимного хозяина для столь выдающейся компании.

Двумя часами позже Пиппа стояла на верхней площадке главной лестницы дома Вимберли и смотрела вниз.

Девушке было тут хорошо и комфортно. Ей подыскали чистое белье и одежду, а застенчивая горничная помогла ей одеться. Она вдохнула запахи пчелиного воска и мирты, непривычные для нее, но почему-то показавшиеся ей на удивление знакомыми, словно они всплыли из далекого прошлого. Она изучающе осматривала стенные панели и набивные портьеры и представляла себе, как рос среди всего этого Ричард де Лэйси, окруженный любовью золотой мальчик, бегающий по галереям или скачущий в саду.

Когда же она облокотилась на стойку перил, деревянный шар съехал в сторону. Пиппа вскрикнула и отпрянула.

– Ничего страшного, сударыня, – подбадривающе произнес чей-то голос.

Она обернулась и увидела улыбающуюся служанку, спешащую к ней со свечой в руке.

– Меня зовут Тесс Харбут, я пришла зажечь свечи.

Голова в чепце склонилась над стойкой.

Тесс поставила на место деревянную деталь, показав Пиппе систему крючков и перетяжек. Потом Пиппа с нескрываемым интересом наблюдала, как служанка вытащила веревку и стала медленно опускать вниз люстру.

– Старый лорд Вимберли – граф Линли и дед господина Ричарда – был великим умельцем, – объясняла Тесс. – Постоянно придумывал приспособления.

Пиппа сбежала по ступеням, чтобы посмотреть внимательнее. Люстра была уже на уровне глаз, огромное тяжелое колесо со свечами, каждая в стеклянном резном плафоне.

– Можно мне?

Она взяла свечу у Тесс и стала подносить к свечам на колесе.

– Вон он. – Тесс показала на портрет на стене рядом с лестницей. – Его звали Стефан де Лэйси.

Пиппа подняла глаза. Ага, вот от кого Ричард унаследовал золотые локоны.

– Рядом с ним вторая жена Стефана де Лэйси, леди Юлиана.

Властная темноволосая дама с веером в руках, прижатым к груди, была изображена в окружении детей. Необычный длинношерстный пес лежал, свернувшись клубком, у их ног.

– Юлиана, – повторила Пиппа. – Прекрасное имя.

Она уже почти закончила со свечами.

– Говорят, что она принадлежала к русской царствующей фамилии, – объяснила Тесс, возвращаясь к своему повествованию. Понизив голос до шепота, она добавила: – Но некоторые поговаривают, что она была цыганка.

Пиппа испуганно отдернула руку. Стеклянный плафон покачнулся, но она поймала его прежде, чем он успел разбиться.

– Что вы сказали? – Она поставила стакан на место.

– Это только слухи. – Тесс покраснела. – Сожалею, что заговорила об этом.

Но после того как она зажгла последнюю свечу, Пиппа еще раз посмотрела на портрет. (Тесс в это время с помощью подъемного механизма водворяла люстру на прежнее место.)

Юлиана. Цыганка. Странная мысль пришла девушке в голову. Как пришла, так и пропала. Наверное, собственные воспоминания о цыганах взволновали память.