Именем Федерации! - [3]

— Разврат! — отец Ансельм уже не мог остановиться.

— Вам, конечно, виднее, — хмыкнул маг. — Но с моей точки зрения, лучше уж милые девушки, чем злобное, лысое, клацающее зубами чучело в сутане. Между прочим, твой стражник, кажется, со мной согласен.

Стражник и вправду вытянул шею в попытке разглядеть бесстыжих прелестниц меж деревьев, но девушки, к его глубокому сожалению, не появлялись. Отец Ансельм нахмурился и ткнул стражника локтем в бок.

— А? — опомнился тот, едва не выронив копье.

— Стой здесь! — приказал монах и, подобрав сутану, взошел по лестнице. — Пошли поговорим.

— Давно бы так, — кивнул Корнелиус и вошел в двери. Отец Ансельм перекрестился, вздохнул и последовал за хозяином в дом.

— Послушай, почему ты их не оденешь?

— Кого?

— Да женщин своих, кого же еще?!

— Они не хотят, не привыкли.

— Как так?

— Очень просто. Одна была кошкой — не хотела ловить мышей и вечно таскала сметану; другая — вредной собакой, что вечно путаются под ногами и норовят тяпнуть за щиколотку. Вот я их и обратил в людей — какая-никакая, а польза от них есть.

— Услаждаешь взор и плоть? — скривил лицо в ехидной улыбке монах.

— Кто о чем, а вшивый о бане, — покачал головой Корнелиус. — Они ухаживают за садом, готовят еду, читают мне и поют.

— Хе-хе, и сотворил он человека… Не слишком ли ты высоко взлетел, маг? Падать будет оч-чень больно.

— С чего мне падать? Разве кто-то вроде тебя поможет, а?

— Но ведь ты не будешь отрицать, что твое колдовство не от бога?

— Ты хочешь сказать, оно от дьявола? Но разве дьявол создавал прекрасные сады или людей?

— Грм-м, — откашлялся в кулак отец Ансельм. Маг оказался не так прост.

Корнелиус прошел к удобному креслу, установленному у окна, и опустился в него. Присесть монаху он не предложил. Но тот и не собирался засиживаться в этом прибежище сатаны. Хотя, подумалось отцу Ансельму, вовсе не плохо, что маг пригласил его в дом. Теперь он видел собственными глазами все, что требовалось: и сад с домом, и непотребных женщин, и неистово сияющее над головой солнце, и даже стол посреди комнаты, уставленный алхимической утварью, в которой пузырились неведомые колдовские снадобья.

— Значит, ты хочешь сказать, что являешься белым магом? — отец Ансельм осторожно приблизился к столу и заглянул в одну из колб, наморщил нос, зажал его и отстранился.

— Белое, черное… Видишь ли, я постигаю мир уже более ста лет, и он гораздо шире и многообразнее, чем представляется тебе. К тому же между черным и белым есть бесконечное множество оттенков и…

— Ты не ответил, — монах взял другую склянку, поболтал ее и поглядел на просвет. Поставил на место.

— Уверяю тебя: дьявол тут совершенно ни при чем. Это наука, если ты понимаешь, о чем я говорю. Строгая наука, раскрывающая пытливому уму невероятные тайны природы.

— А лечение бесплодия у нищих дурочек — тоже наука? — хитро прищурился отец Ансельм.

— Уже и об этом пронюхал? Что ж, если их мужья страдают бесплодием, то почему бы не подарить этим женщинам радость материнства.

— Почему же ты не излечил их своей мудрой магией?

— Зачем такие сложности, если есть более простые способы.

— Значит, решил соединить приятное с полезным?

— Тебе-то откуда знать о приятном? — хмыкнул Корнелиус.

— Молчи, старый прелюбодей, обуянный бесом похоти!

Монах взял третью склянку. В ней жидкость, исходящая пузырьками, забавно меняла цвет. — Представляю, как будут счастливы мужья нищих дурочек узнать суть твоего лечения, — противно захихикал святой отец.

— Я мог бы стереть тебе память, зашвырнуть на Луну или куда подальше. Или превратить во что-нибудь.

— Так чего же ты медлишь? — Отец Ансельм немного струхнул, но внешне остался спокоен — по опыту он знал, что нельзя выказывать страх перед тем, кто сильнее тебя.

— Да вот, думаю, в кого тебя лучше обратить: в осла или хряка? Девушки могли бы кататься по двору. Впрочем, зачем мне жирная свинья в прекрасном саду?

— Послушай, колдун, — монах решил отвлечь Корнелиуса, — пока ты размышляешь над моей участью, не объяснишь ли, чем ты здесь занимаешься?

— Опыты, научные опыты, — отстраненно произнес маг, снял колпак, опустил его на пол и пригладил густую шевелюру. — Тебе не понять.

— Отчего же! Приворотное зелье? Или хочешь вызвать бурю, наслать мор? А может, ищешь способ создать золото?

— В том нет ничего сложного. Но к чему оно мне? — пожал плечами Корнелиус. Было хорошо заметно, что беседа наскучила ему.

— Значит, ты все-таки можешь его создать? — отец Ансельм весь напрягся. Если проклятый колдун создаст золото, то в его руках окажется важная улика. Возможно, кое-что получится урвать и себе.

— Конечно.

— Не верю!

— Ну, хорошо же, Фома-неверующий! Держи. — Корнелиус взмахнул руками, и перед самым носом ошарашенного отца Ансельма возник слиток золота.

Монах в ужасе отшатнулся, и слиток упал, пребольно саданув его по пальцам левой ноги.

— Ой, мамочки-и-и! — завопил монах, заскакав по комнате со склянкой в руке.

— Осторожно! — выкрикнул Корнелиус. — Реторта!

Отец Ансельм замер и уставился на реторту, жидкость в которой внезапно налилась пурпуром и взбурлила. Пальцы монаха непроизвольно разжались. Склянка упала на стол, осколки брызнули во все стороны. Из разлившейся жидкости мгновенно повалил едкий пар. Несколько склянок, задетых осколками, опрокинулись. Сильно зашипело, вспыхнув, занялся стол. Бледный монах, позабыв про боли в ступне, отодвинулся от стола, уперся спиной в стену и сглотнул.