Именем Федерации! - [21]

— Святой отец, вам бы не мешало переодеться, — предложил Гемм, оглядев прорехи на тунике монаха.

— Потом, — только отмахнулся тот и указал пальцем на плененного безопасника, до сих пор пребывающего в беспамятстве. — Несите его в пыточную!

— Но у нас нет пыточной! — вздернул брови командир.

— Как? — неподдельно удивился Ансельм. — Впрочем, я уже готов поверить во что угодно. Подойдет любая комната, где можно связать пленного, и мне никто не будет мешать.

— Зачем же его связывать? Здесь все равно некуда бежать. К тому же, я думаю, сначала лучше с ним побеседовать по-человечески.

— Вы слишком мягкий для командующего кораблем человек, впрочем, поступайте как знаете. — Отец Ансельм сложил руки на груди и отвернулся.

Хан с Пурвисом насилу растолкали пленного, усадили пленного у борта крейсера, и Гемм начал допрос:

— Как твое имя?

— А вам-то что за дело? — скривил лицо пленник.

— Отвечай, когда спрашивают. — Святов легонько пнул его в ногу.

— Предположим, Март. Дальше что?

— Полностью!

— Март… Гэррел.

— Врет, — заключил маг, наблюдавший за допросом издалека.

— Какой мне смысл врать? — пожал плечами безопасник. — Мое имя вам ничего не даст.

— Кому принадлежит судно, на котором вы прилетели?

— Не знаю.

— Вы не знаете, на чьем судне находились?

— Нет, и не интересуюсь.

— Как так?

— Меньше знаешь — дольше живешь.

— Вы работаете на этого человека и не знаете его имя?

— Я вольнонаемный, — сплюнул безопасник. — Мне до лампочки, главное, чтобы платили.

— Предположим. Откуда прибыло судно?

— Без понятия. Я не разбираюсь в астрономии.

— Но название космопорта вы должен знать!

— Не обратил внимания.

— Город?

— Без понятия.

— Мда-а! — протянул Святов.

— Многого вы добились? — обернулся к командиру отец Ансельм.

— Хорошо, он ваш, святой отец, — сказал Гемм, пристально глядя в лицо пленнику.

— Постойте! — вздрогнул тот. — Что значит, ваш?

— Меньше знаешь, лучше спишь, — ухмыльнулся Пурвис. — Ребята, проводите нашего гостя в десятую каюту.

— Что вы собираетесь делать? — не на шутку разволновался пленный, когда двое безопасников подхватили его под руки и потащили к пандусу. — Я буду жаловаться!

— Сколько вам будет угодно. — Гемм сложил руки за спиной.

— Постойте, не надо! Меня зовут Март Крафт.

— Очень приятно.

— Но я правда ничего не знаю.

— Печально, — покачал головой Гемм. — Святой отец?

— Да-да, не волнуйся, — потер ладони отец Ансельм. — Через час все его тайны станут вашими.

— Только прошу вас, поменьше жестокости.

— Ну что вы! Я не сторонник излишней жестокости… если грешник не упорствует. — Отец Ансельм смиренно склонил голову и, сверкая обожженным задом сквозь горелую прореху в сутане. засеменил следом за скрывшимися в корабле конвоирами.

Конвоиры поджидали святого отца в коридоре.

— Обождите здесь, — коротко бросил он.

Пройдя немного вперед, отец Ансельм отыскал склад, в котором они с Корнелиусом появились после перемещения, быстро прошелся вдоль стеллажей и выбрал несколько инструментов, которые, по его мнению, подходили для задуманного им. Потом вернулся в коридор и двинулся за безопасниками. Те доволокли пленного, у которого от страха отнялись ноги, до каюты с номером десять, усадили его на стул и застыли рядом.

— Оставьте нас, — приказал отец Ансельм и приблизился к пленному, щелкая инструментом, напоминавшим разводной ключ. — Ну что ж, начнем! Огня у меня, к сожалению, нет. Так что для начала сломаем несколько косточек, а после поработаем над ногтями…

Истошный вопль пронзил тройные переборки и полоснул по ушам команды и фьюриан. Имея более тонких слух, фьюриане зажали уши и бросились в лес, подальше от корабля.

— Не слишком ли радикальные меры? — засомневался Гемм.

— Да, святой отец, похоже, разошелся не на шутку. — Хан с треском переломил палку, которую держал в руках. Пурвис, стоявший рядом с ним, вздрогнул.

— Может, следует это прекратить? — спросил он, нервно пригладив шевелюру, но волосы почему-то не хотели укладываться.

— Ты прав! — Гемм решительным шагом направился к пандусу, но ему навстречу хромая выбежал отец Ансельм. Лицо у него было бледное и странно вытянутое.

— Пропустите! — посторонил он командира, сбежал вниз и сделал глубокий вдох. — Уф-ф, все! Он ваш.

— Вы, изверг! — подлетел к нему Хан. — Что вы сотворили с несчастным?

— Да я и пальцем его не успел тронуть.

— Лжете!

— Христом Богом клянусь! Я только поднес к его руке вот это, — и святой отец показал ножницы для резки труб.

— Вы отрезали ему палец?! — в ужасе отшатнулся Хан.

— Да ничего я ему не сделал. Не успел…

— А чего же он так кричал?

— Это я кричал, а не он.

— Вы?!

— Мне на ногу упали тиски, которые я держал подмышкой. А он… он испугался. Господь всемогущий, я едва не задохнулся.

— Задохнулись? Отчего?

— От вони! — вытянул шею отец Ансельм. — Он… по-моему испугался… сильно. Простите, мне дурно, — замотал головой монах. Его мутило.

— Ничего не понимаю, — развел руками Хан.

— Зайди в каюту, и тебе все станет ясно, — на пандусе появился командир. Он зажимал нос пальцами и хватал ртом воздух. — Это… это просто непереносимо! А пленный умоляет больше не отдавать его в руки садиста в платье и клянется все рассказать, если ему позволят помыться и дадут новый комбинезон…