Im Kreuzvisier - [6]
«Мы их подожжём»- предложил ефрейтор.
«Болван! Как ты думаешь, что произойдёт, если мы тут такое устроим? Да через пять минут к нам пожалуют Лайтнинги. Они слетятся на дым, как пчёлы на мёд! Мы сделаем по-другому. У вас есть топор? Ладно, даже кирка сойдёт. Пробейте пару дыр в каждой ёмкости и пусть бензин стечёт. Только не суйтесь туда со своими сигаретами- иначе вам опалит усы.»
Кирки заработали. Около тысячи литров топлива вылилось на песок из 50 баков. Хенн снова вернулся к своей машине.
«Жалко оставлять её тут, у неё такой замечательный моторчик. Или попытаться на ней взлететь?»
Он включил зажигание и проверил ещё раз датчик топлива. Он стоял как и раньше на нуле, красная лампа горела. В баке совсем пусто. Тогда он заорал своим помощникам:
«Оставьте пару баков целыми, может, они ещё понадобятся. Я попытаюсь взлететь.»
«Конечно. Но как вы собираетесь это сделать?»
«У вас в хозяйстве есть ручной бензонасос? Мы бы могли подкатить одну из бочек к моему самолёту и неспеша его заправить. Тогда бы я смог взлететь.»
«Сейчас посмотрю», сказал унтерофицер. Через некоторое время он вернулся с каким-то непонятным аппаратом в руке.
«Это вполне может быть то, что нужно. Я сам не особо разбираюсь в этих штуках.»
Он показал насос Петеру. Это была масляная помпа, вся в грязи и наполовину заржавевшая.
«Для начала, вымойте её как следует»- сказал Петер.
Это был последний шанс. Этот насос должен выдержать, иначе дело становилось безнадёжным.
Вскоре на этом старье сломался один из клапанов.
«Давайте попробуем наполнить хотя бы это ведро», предложил Петер, «Если для этого не придётся качать всю ночь напролёт.»
Из попытки ничего не вышло. Из бака не удалось выкачать почти ничего- всё топливо выливалось обратно.
«Итак, господа, дело не выгорит. Как полагаете, мы сможем ещё добраться до Палермо?»
«Нет»-ответил один из военных-«Сами посмотрите, кругом янки. Они вовсю уже катятся по нашим путям отступления. Они сейчас максимум в паре километров от нас.»
«Действительно», пролепетал Хенн. «Вон, там на высотке уже видны тучи пыли. Возможно, это танки, которые стреляют по нашим.»
«Тем хуже! Тогда нам пришлось бы прорываться через их огонь, если б мы собрались в Палермо. Взрывы видны точно на северо-востоке. Палермо находится именно в том направлении. Они уже рядом.»
«Зачищают местность», сказал унтерофицер.
«В школе я немного учил английский»-сказал Хенн с горькой иронией- «Я могу сказать «Hallo Boys!» Уже не так плохо… Они нас прямо тут и сцапают. Тут уж ничего не поделаешь.»
Они сидели рядом и курили свои последние сигареты. Потом они просто сидели и ждали, сами толком не зная, чего.
«Если попадём под обстрел, то укроемся вон в том овраге»- произнёс Хенн.
«Можно», согласно кивнули другие.
Взрывы слышались всё ближе. Дорога находилась за высотками на востоке и не была видна с их места. Они только видели постоянно вздымающиеся фонтаны земли и пыли.
«Слушай, что это там гудит? Прислушайся как следует!»
«Танки?»- предположил унтерофицер.
«Я ещё ничего не слышу», сказал ефрейтор, «А! Это скорее похоже на тяжёлый грузовик.»
Всё же они бросились по ухабистой поверхности поля к оврагу на его восточном краю под защиту высоток.
«Мы бы могли хотя бы просто уехать в этой машине!»- они вжались в спасительные стены укрытия.
«Да это же немецкий грузовик! Чтоб мне лопнуть, правда немецкий грузовик!»- Хенн выскочил из укрытия и замахал.
Подъехавшая машина, похоже принадлежала военно-морским службам. Вышедший оберфельдфебель деловито спросил:
«Здесь осталось что-нибудь невзорванное?»
«Благословенная немецкая основательность», подумал Петер, «Интересно, какая штабная крыса дважды отдала приказ о взрыве аэродрома «Дора»? Сперва нам с воздуха, теперь с этой командой на грузовике. Такое может быть только у нас, в Германии.»
И он обратился к приехавшим:
«Парни, у вас ведь есть инструменты, помогите мне разобраться с моей колымагой, вон она стоит, напротив. Я хочу уже сегодня вечером быть на материке.»
Оберфельдфебель посмотрел на часы:
«Мы не успеем.»
«Дружище, просто помогите заправиться! Это займёт пару минут, просто у меня нет насоса. Подкатите пару бочек к моей птичке, захватите насос из вашего грузовика и тогда я смогу уже через три минуты взлететь, а вы заберёте оставшихся двух людей»- он указал на унтерофицера с ефрейтором.
Некоторые согласно кивнули. Их командир немного позже так же сказал «да». И тогда закипела работа.
«Шевелимся как можно быстрее, парни, иначе Шерманы смешают нас с грязью!.. Вы что, хотите взлетать на этом самолёте? Да тут не хватает половины хвоста!»
«Я должен попытаться», сказал Хенн.
Через некоторое время датчик топлива показал 400 литров.
«Ну, парень, этого тебе хватит до Северного Полюса!»
«Мы останемся здесь, пока вы не взлетите, на случай, если что-то произойдёт.»
«Спасибо», ответил Хенн и запрыгнул в кабину. «Под колёсами лежат колодки, я дам вам знак, когда их вытащить. Мне придётся взлетать по ветру, я не могу рулить по этим камням без хвостового колеса.»
«Для старта по ветру длины поля не хватит. Вы разобьётесь с 99 % вероятностью! Оставайтесь на земле, так будет лучше», предупредил оберфельдфебель.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.