Im Kreuzvisier - [2]
«Это Жёлтая Пять! Это Жёлтая Пять! Мотор не в порядке, теряет обороты. Он останавливается!…»
Это был голос маленького унтерофицера, который только три недели назад вернулся из отпуска. Теперь он висит на высоте 4000, как раз на «кислородной границе», севернее мыса Скерки над Средиземным морем, на полпути между Сардинией и Сицилией и его пропеллер вращается всё медленнее и медленнее. Мотор стучит, скрежещет, трясётся и всё более и более снижает обороты, как бы пилот не двигал рукоятку газа. Потом снова раздаётся голос:
«Я теряю высоту- больше не могу следовать в строю.»
«Спокойно! Спокойно! Только спокойствие, Макс!»-это был командир, Петер узнал его по голосу. «У тебя есть вемя, чтоб выпрыгнуть. Мы не можем тебя ждать, мы должны двигаться дальше. Шестой штаффель выделит прикрывающую пару, она останется рядом, пока ты не приводнишься. Держи голову высоко, Макс, даже если ты по уши в дерьме. Мы тебя вытащим!»
Потом Хенн услышал в наушниках голос своего штаффелькапитана:
«Петер и Зиги, вы остаётесь. Дождётесь, пока Макс поплывёт и тогда следуйте в Трипани. Мне будут нужны точные координаты!»
«Почему оставили нас- новичков?»-думал Хенн. Сейчас либо звено Лайтнингов или те же проблемы с мотором- и всё, гуте нахт, Мария!
Они кружили около Макса, который продолжал терять высоту. Его пропеллер вращался уже так медленно, что его лопасти было отчётливо видно. Они находились на высоте 2000 метров. Надо было планировать как можно дальше в сторону Сицилии.
«Макс, дружище, на 4000 метрах, незадолго до того, как я повернул к тебе, я ещё видел землю. Мы были недалеко от острова Мариттимо. Не спеши сбрасывать фонарь кабины, чтоб мы могли друг друга слышать. Иначе антенна радиостанции так же улетит и связь прервётся. Ты прыгнешь на пятистах метрах и ни секундой раньше»-начал Хенн.
«Хорошо….»
«Теперь выравнивайся! Оставайся на связи до последнего. Отстегнись и не трогай пока кольцо парашюта и плотик. Как сделаешь-скажи.»
«Готово»- послышалось после паузы.
«Так, теперь внимание! Сбрасывай фонарь, наушники долой, ручку немного на себя, руки и ноги убери от педалей и ручки. Подожми колени к животу и толкни ногами ручку от себя- и ты вылетишь из кабины. Всё будет в порядке. Сосчитай от 21 до 24 и тогда тяни за кольцо парашюта.»
«Яволь!»
«Когда упадёшь в воду, отстегни парашют, иначе он тебя накроет. Отстегни карабин для быстрого отстёгивания на животе и сразу же открывай вентиль на твоём плотике. Чтоб он не уплыл, держи его покрепче. Пока будешь висеть на парашюте-надуй свой жилет. Залезай на плотик и плавай. Осторожно с волнами- не перевернись и оставайся на плотике, пока мы тебя не вытащим. Мешочки с краской, которые оставляют на воде большие цветные пятна, кидай в воду раз в два часа. Мы вернёмся на гидросамолёте и выловим тебя.»
«Яволь! У вас есть мой домашний адрес?»
«Да, Макс, есть.»
«Вы напишите..?»
«Сделаем, Макс!»
«Ну, до свидания, ребята…»
«До свидания, Макс!»
Хенн увидел, как машина Макса резко опустила нос, потом отлетела чёрная точка- кабина, потом чёрточка, белая полоска. Он выпрыгнул.
Парашют висел как колокол над тёмно-синей водой. Он ещё раскачивался, когда Петер кружил вокруг него. Самолёт рухнул и пошёл ко дну. Возник увеличивающийся пенный круг, расходившийся всё медленнее и медленнее, и наконец исчезнувший- более ничего не осталось. Макс спускался вниз. Оба пилота видели, как он возился со своими ремнями. Его довольно сильно раскачивало. Чем дальше они продолжали спускаться вниз, тем яснее становилось видно, что море затягивает сильным туманом. Маленький Макс должен был опуститься в него. Он приблизился к волнам и погрузился в воду.
«Давай выныривай!»- думал Хенн-«Либо мы сейчас его увидим, либо он отправится к рыбам.»
Парашют раскинулся на воде, как саван. Его сносило в сторону. Потом на поверхность вынырнула голова и рядом с ней жёлтое пятно.
«Слава Богу!»- сказал Зиги по радио- «Его плотик надулся!»
Макс грёб и боролся с плотиком изо всех сил. Его тяжёлый лётный комбинезон, сапоги, ракетница, патронташ с сигнальными ракетами, провиант- а не потерял ли он что-то из этого при прыжке? — всё это должно было несмотря на надувной жилет очень сильно тянуть его вниз.
Хенн подумал- «Надо обязательно убедиться, что он залезет на свой плотик, иначе он утонет, как мышь в этих волнах.»
Макс подтянул плотик за страховочный тросик, попытался влезть, свалился, затем налёг на плотик корпусом, подтянул ноги и кое-как устроился внутри.
Человек в море. Под ним маленький округлый плотик, 60 сантиметров в ширину и около 120 в длину. С поджатыми ногами он скорчился и махал кружащим над ним машинам. Как раз посередине между Сицилией и Сардинией, в радиусе 200 километров вокруг него ничего кроме неба и воды. Он совсем один. Волны швыряли его, то поднимая на пару метров вверх, то бросая вниз. Хенн видел, как тот вцепился в края плотика. Они покачали ему крыльями, прощаясь. Они должны были оставить его одного. Маленький Макс из Хале, 21 год от роду, плавал в море, надеялся, ждал, глотал солёную воду и возможно молился, вцепившись в резину своего плота, который сейчас являлся для него целым миром, несшим его над многокилометровой глубиной.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
Алан Фридман рассказывает историю жизни миллиардера, магната, политика, который двадцать лет практически руководил Италией. Собирая материал для биографии Берлускони, Фридман полтора года тесно общался со своим героем, сделал серию видеоинтервью. О чем-то Берлускони умалчивает, что-то пытается представить в более выгодном для себя свете, однако факты часто говорят сами за себя. Начинал певцом на круизных лайнерах, стал риелтором, потом медиамагнатом, а затем человеком, двадцать лет определявшим политику Италии.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.