Иллюзии - [78]

— Я надеюсь, Брэд предупредил тебя о том, что я потерял память?

— Конечно. — В голосе Николь звучал тот же скептицизм, что и у Брэда. — Я могу помочь тебе вспомнить меня… нас, Чейз, — промурлыкала в трубку Николь. — Приходи ко мне прямо сейчас, и я даю гарантию, что излечу твою амнезию. По крайней мере ты вспомнишь основные моменты из своей прошлой жизни.

Николь сделала это предложение, абсолютно уверенная, что удовольствие от занятий с ней любовью забыть невозможно. Она была прямой противоположностью Джиллиан, которая никогда не делала таких провокационных предложений, словно знала, что ее можно легко забыть, в чем, конечно, убедил ее его брат-близнец.

— Приезжай сейчас, Чейз, — настаивала Николь. — На мне черный шелковый пеньюар, который ты всегда…

— Нет, — резко прервал ее Чейз, — я не приеду ни сейчас, и никогда.

— Ты ублюдок, — прошипела Николь.

Подобных эпитетов от красивых женщин Чейз Карлтон за свою жизнь наслушался достаточно, но, с другой стороны, он не лучшим образом характеризовал его брата.

— Некоторые вещи не меняются, Николь.

— Догадываюсь. Например, твоя потеря памяти.

Николь раздраженно бросила трубку, а Чейз положил трубку медленно, готовя свое сердце к встрече с Джиллиан, если, конечно, она захочет хотя бы посмотреть на него.

Джиллиан сидела за кухонным столом, голова опущена, спина одеревенела. Когда он подошел к ней, она застыла как изваяние.

— Я сожалею, — произнес Чейз с раскаянием.

— Я знаю.

На острове, когда он извинялся за необъяснимое нежелание его брата разделить с ней горе от потери ребенка, Джиллиан с благодарностью приняла его извинения. Это были слова, в которых она очень нуждалась, но никогда не слышала их раньше. Но сейчас, когда Чейз извинился перед ней за неверность своего брата, ответ Джиллиан сказал ему, что подобные слова она слышала слишком часто.

— Ты не хочешь посмотреть на меня?

В ответ на его ласковую просьбу ее темно-рыжая головка с трудом поднялась, словно вес обрушившегося на нее горя пригнул ее к земле.

— Она для меня ничего не значит… абсолютно ничего. — Чейз понял, что и эти слова были ей хорошо знакомы. — Я говорил тебе об этом раньше?

— Да.

— Когда? — спросил Чейз, заметив появившийся в ее глазах страх. — Когда я говорил тебе об этом, Джиллиан?

— Вечером, перед тем как с тобой произошел несчастный случай.

— Мы говорили о моих отношениях с Николь в тот вечер?

— Да, но до твоего исчезновения я не знала, что ее зовут Николь.

— А как ты это узнала? — «Тебе сказал Брэд? Он считал, что потеря твоего неверного мужа пройдет для тебя в этом случае менее болезненно?»

— Она пришла повидаться со мной, после того как полиция прекратила поиски. Думаю, для нее было важно, чтобы я узнала, как ты к ней относишься. Она заявила мне, что ты ее любишь и собираешься меня оставить, чтобы жениться на ней. Она не была твоей первой любовницей, Чейз, и мы обе хорошо об этом знали. Но она сказала, что на этот раз все по-другому, что твое чувство к ней отличается от тех, что ты испытывал к другим женщинам.

— Но это не соответствует действительности, — возразил Чейз, подумав при этом: «Эта другая женщина — ты». — Я не собирался оставлять тебя ради нее. Ты это знаешь. Ты только что сама сказала, что я говорил тебе об этом в тот вечер, когда произошел несчастный случай. Ты не поверила мне?

— Я тебе поверила, — призналась Джиллиан.

«Ты не собирался оставлять меня, Чейз. Это я собиралась уйти от тебя. Я должна была это сделать, потому что я умирала. Ты убивал меня».

Джиллиан сделала все возможное, чтобы Чейз не смог прочитать в ее глазах воспоминания о том вечере, но при этом чувствовала, что он что-то разглядел — возможно, страх или ее желание спрятать от него свои мысли.

— Джиллиан?

Она не могла говорить о той ночи, пока не могла, особенно сейчас, но он смотрел на нее с такой нежностью, с какой смотрел тогда в раю, побуждая ее, желая услышать все мучительные тайны и муку ее сердца. Джиллиан не готова была поведать Чейзу тайну того вечера, и она спросила его о другом, о том, что давно мучило ее и было запрятано глубоко внутри:

— Почему ты нуждался в другой женщине, Чейз? Я знаю, что ты не помнишь все детали, но ты мог бы рассказать мне о своем страхе иметь детей, не вспоминая о потере нашего ребенка. — Джиллиан помолчала, потом предложила объяснение, в которое хотела верить: — Я всегда думала, что это потому, что я такая… неопытная. Я всегда считала, что ты хочешь иметь женщину, более уверенную в себе, более искушенную и более приятную…

— О, Джиллиан, нет, — потрясенно выдохнул Чейз, не зная, как сделать, чтобы она перестала винить себя за бесконечные предательства ее мужа. Она нуждалась в ответе на вопрос, и она его заслуживала, и спустя минуту он дал ей единственный ответ, который мог дать, исходя из своей жизни, полной страсти, но ничего не значившей для него: — Скорее всего я считал себя недостойным тебя. Или я ощущал в своем сердце пустоту и не верил, что смогу полюбить и быть любимым. А может, мне было гораздо легче жить, предавая тебя, чем пытаться завоевать твою любовь и потерпеть полное фиаско.

Его честные слова вызвали смущение на ее милом лице. «Конечно, а что ты ожидал?» Вера, что он недостоин любви Джиллиан, наверняка не была решающей причиной для его брата-близнеца заводить любовные романы. Человек, для которого жизнь била переполненным фонтаном осуществленных желаний и надежд, мог бесцеремонно распоряжаться преданной любовью своей жены. Для брата, имевшего все, Джиллиан была еще одним драгоценным камнем в его блистательной жизни. Близнец с даром мечты, похоже, не имел этой мечты — он уже жил в ней.