Икс, Игрек, Зет - [21]

Выходя из столовой, Саня взглянул на столик, за которым сидел археолог. Там никого уже не было. Лишь знакомая сетка с ананасами сиротливо висела на спинке стула.

Дом Иннокентия Иннокентьевича разыскали быстро. Он оказался неподалеку от «немецкого дома», только на другой улице. На добротном дощатом заборе была прибита табличка со странной надписью:

«Берегись! Во дворе злой петух».

Саня засмеялся и толкнул калитку.

— Погоди, Сань! — предостерег его Боря. — Они знаешь как клюются.

Но Саня уже вошел во двор. Вот еще! Петухов каких-то бояться!

Дом стоял в глубине двора. К нему вела тропинка, протоптанная между изрядно подтаявшими сугробами. Нигде не было заметно никаких следов грозного петуха. Саня смело двинулся вперед по тропинке.

Он уже подходил к самому дому, как вдруг что-то с Шумом взлетело в воздух.

— Берегись! — отчаянно крикнул сзади Боря.

Саня увидел петуха. Он несся сверху, как заправский орел. Саня протянул вперед руки, но петух, не долетев до него каких-нибудь два метра, почему-то рванулся обратно и опустился на сугроб, угрожающе клекоча и глядя прямо на Саню круглым бешеным глазом.

Саня сделал шаг ему навстречу. Петух по-хулигански крутнул головой, подпрыгнул и взлетел, шумно размахивая крыльями. И снова, не долетев, вдруг рывком повернул и опустился на тропинку, полуоткрыв кривой, изогнутый, словно турецкая сабля, клюв.

Вид у него был такой воинственный, что Саня дрогнул и подумал, что не худо бы отступить. Но позади стоял Борька…

Отступление исключалось. Саня стиснул зубы и опять двинулся навстречу грозному противнику.

И тут раздалось:

— Стой! Стой на месте, дурак! Он тебе глаз выклюнет!

Из дома выбежал маленький подвижный старичок с желтым, сморщенным, словно холодный пончик, лицом. Придерживая одной рукой женский пуховый платок, накинутый на голову, он с обезьяньим проворством схватил за крыло приготовившегося взлететь петуха.

— Гриша! Гриша! Гришенька!.. Успокойся!

Петух, продолжая одним глазом зорко наблюдать за Саней, что-то лопотал, будто жаловался старичку на несносных мальчишек. Он все время дергал одной ногой, и Саня, присмотревшись, заметил на ней веревку. Так вот почему петух все время поворачивал обратно! Он был на привязи, как цепной пес.

— Опять дразнить его пришли? — Старичок все еще поглаживал петуха. — Смотрите, останетесь без глаза — я вам новый не вставлю. И никто не вставит.

— Мы не дразнить. Нам повар нужен.

— Какой-такой повар?

— Который в столовой возле Госбанка работал. Иннокентий Иннокентьевич Карпух.

— Не повар, а мастер-повар! — сердито сказал старичок. — Не для того звания присваиваются, чтобы о них забывали. Так тебе рядовой повар и приготовит суп а-ля тортю. Или лососину в папильотках. Или миндальный мазурек… Ты ел когда-нибудь миндальный мазурек? Ручаюсь, ты даже названия такого не слышал.

— Значит, это вы повар… Мастер-повар? — тотчас же поправился Саня.

— Я? Ничего подобного.

— Не вы? — поразился Саня.

— Был когда-то, да весь вышел.

— А теперь?

— Теперь? — старичок вздохнул. — Придумали: сердце! «Полежи», «поспи», «присядь», — он раздраженно передразнивал кого-то. — Вот хожу, мух бью, в лапоть звоню, Гришку кормлю — оставили нас с ним вдвоем дом сторожить… Вы подходите, не бойтесь, он теперь не тронет… Силен петух, а? Всем петухам петух! Хвост! Шпоры — видели, какие шпоры! Семь сантиметров. Есть в городе другой такой петух, а?

— Мы не знаем, — сказал Саня. — Мы совсем из другого города.

— Из другого? А ко мне зачем?

— По делу. Нам Мария Васильевна сказала зайти. Она привет вам передает.

— Мария Васильевна? — Старичок сунул петуха в некое подобие собачьей будки, задвинул отверстие доской. — Мария Васильевна? Так бы сразу и сказали, молодые люди!

— А кто она такая? — не удержался Саня.

— Вот тебе раз! Сами — от нее привет, и сами же — кто она такая!

Саня объяснил, как было дело: ехали вместе, а так они ее не знают.

— Вот что! Учительница она, — сказал старичок. — Душевный человек! Всю нашу семью выучила. И старшего моего, и среднего, и младшего. А теперь Павлуху с Наташкой. Внуки мои, — пояснил он. — Каникулы — вот и подались на пару дней к другому деду. А как же: ему ведь тоже охота на них взглянуть… Ну, пошли!

Старичок провел ребят в дом, усадил за стол, поставил перед ними поднос с большими кусками не то пирога, не то торта, очень аппетитными на вид. Ну, а на вкус… Саня и Боря так работали челюстями, словно у них оставалась минута до поезда.

— Вот это и есть миндальный мазурек. Теперь будете знать, — удовлетворенно хихикал старичок, наблюдая, как они опустошают поднос. — Нравится?

— Угу! — Ребята не сбавляли скорости.

— Павлуху с Наташкой от него за уши не оттащишь… Так какое же у вас такое дело?

Саня проглотил последний кусок и с сожалением посмотрел на пустой поднос.

— Мария Васильевна сказала, вы у купца раньше работали.

— О, давно это было! Да и не купец он. Вот его брат — другой коленкор. Купец — и еще какой. А этот так — прожигатель.

— Федоров! — выкрикнул Саня. — Федор Федоров, да?

— Он, — удивленно подтвердил старичок.

Узнав, что гостей интересует именно Федор Федоров, он оживился и стал рассказывать.