Икона - [10]
«Что ему от меня надо? – фыркала про себя Вера. – Ишь, вылупился… Старикашка в шляпке… Вот скажи, чего тебе от меня надо? Стоишь себе там в углу и стой. Радуйся, что я тебя в печке не стопила. Хотя подумаю: может, и стоплю. Теплее будет. Чего ты вот святым заделался? В Бога, что ли, поверил? Поверил до умопомрачения и умишка последнего лишился. Верно ведь? Чего так тебя все хвалят, превозносят? Чем ты так глянулся? Уж всяко мой Николай тебя баще будет: и помоложе, и покрасивше. Вот если ты такой могучий, то доставь его ко мне немедля, на счёт три. Раз… два… три… Ага, не доставил? Какой же ты тогда святой? Ну, раз ты опростоволосился, тогда за него будь!»
Она решительно встала и, не сводя взоры с иконы в потемневшем металлическом окладе, подошла к ней, протянула руки, сняла с треугольной полочки, отбросила белый рушник в сторону. Танцующие оторопело на неё воззрились.
– Эй, Верка, ты чего творишь? – окрикнула Ида.
Вера критически осмотрела тяжеловатую икону, писанную на доске ещё, наверное, при жизни прабабушки. Лик Мир Ликийских Чудотворца смотрел на неё с живой теплотой, но раздражённая девушка этого не хотела замечать.
– Если нет моего Николая, – с вызовом сказала она, – буду с Николаем Угодником танцевать. А чего? Подходящая замена: оба Николаи. А придёт Гаврилястый, скажу, что без него я вовсе и не скучала!
И Вера принялась кружиться в медленном вальсе, прижав святой образ к груди.
Совдеп Гасюк хмыкнул. Ида Сундиева нахмурилась на него. И как-то странно расхотелось всем танцевать. Пары остановились, глядя на вальсирующую Веру. Полина Филичкина оторвалась от Лёши Герсеванова и сделала к Вере шаг.
– Что ты делаешь, Вер? Это же грех такой!
– Ну, какой? Какой грех? – бесстрашно усмехнулась Вера.
– Кощунства!
– Ой, да верующие какие все стали, поди ты!
Вера передёрнула плечами, подняла высоко икону, глядя прямо в отеческие глаза святителя. И всё вальсировала, вальсировала. Синяя юбка мягко волновалась в ногах.
– Вер, перестань! – воззвала Светлана Терпигорева. – Чего ты, в самом деле? Ну, не пришёл твой Гаврилястый, а икона-то при чём? Поставь её обратно, не навлекай страха.
– Ой, забоялись вы как! – рассмеялась Вера и закружилась пуще. – А вот как поцелую Николая Угодника в губы! Как моего Гаврилястого, поцелую! А если Бог есть, пусть Он меня накажет, на здоровье! Я не боюсь!
И снова прижала икону к груди. Музыка не смолкала. Друзья, переглядываясь, присоединились к одинокой танцующей фигурке. Первый круг по комнате, второй…
Замигал неяркий электрический свет. Потух. И будто сама метель ворвалась в дом: завыло, заскрежетало вокруг, да так, что едва выдерживали уши; невесть откуда при закрытых окнах и двери взявшийся вихрь сбивал на пол. Засверкали молнии, сливаясь в ослепительные вспышки.
Девушки закричали, падая, цепляясь за парней, за стол и стулья. Билась посуда, летали салфетки и занавески. Света дотронулась до обнажённого локтя Веры и отпрянула в страхе: ей показалось, что она прикоснулась к холодному камню. Потеряв от испуга голос, она ринулась прочь из дома.
Ребята в ужасе, похватав одежду, не разбирая, где чья, выскочили вслед на ней на улицу и бросились вон со двора, сопровождаемые воем ошалелой Жучки и всполохами молний, рвущимися из окон злополучного дома номер сорок шесть на улице Волобуева. Никто не чуял холода в необутых ногах, вспарывающих сугробы на пути в безопасность их квартир.
Встретила их возвращавшаяся с вечерни мать Веры Степанида Терентьевна. Встретила – да так и обмерла в душе при виде искажённых белых лиц и полуодетых тел в праздничных одеждах, едва скрытых под шубейками и полушубками.
– Что такое? – пробормотала она, хмурясь, и вгляделась в странное зарево в той стороне, где стоял её старенький сорок шестой дом.
Догадка поразила её в самое сердце: пожар?! И собака воет так страшно…
Она побежала, неуклюже переваливаясь в валенках, не сводя глаз с непонятного зарева – не красного, не оранжевого, даже не жёлтого, а белого, будто свет прожектора, как то бывало в недавно отгремевшую войну.
И тут свет пропал, рассеялся среди тусклых пятен фонарей. Матери казалось, что она никогда не дойдёт до своего дома. А когда всё же дошла, вновь остращалась: чернота вокруг, тишь, аж ушам больно, а из окон избы бьёт белый мертвенный свет.
Что с Верой?! Что с её друзьями?! Что произошло?
Не видя более ничего, кроме открытой в сенцы двери, она переступила через высокий порог, сделала несколько шагов и в проёме гостиной остановилась.
Горела люстра. Всюду раскиданы посуда, вещи, еда. А посреди комнаты стояла Вера с прижатой к груди иконой святителя Николая, которую мать сразу признала. Что-то ужасное было во всём облике дочери. Может, то, что она не моргала, не дышала, как мёртвая, – и не падала. Или то, что кожа её выбелилась, будто у Снегурочки. Или то, что синее платье её казалось сделанным не из ткани, а из жести?
Мать рухнула, смяв рукотканные половики.
ГЛАВА 2
1 января 1956 года. Друзья Веры Карандеевой. Посещение дома на Волобуева.
Закутавшись в старую козью шаль, Светлана Терпигорева неподвижно сидела у ярко горящей печки в доме на окраине Чекалина и тряслась от крупной дрожи, которая всё не проходила и не проходила, несмотря на жару в комнате.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.