Игры магов - [57]

В общем, взобрались на стену, воинов, знамо дело, побили, крестьян разогнали, а вот барона взяли живьём. Маг тут же велел тащить его в пыточную. Ну в пыточную так в пыточную. Подвесили, ждём. Маг слегка его пришкварил, ничего не спрашивая, а потом взял да и пустил ему кровь, через порез на руке. Запалил жаровню с углями, бросил в неё кусок серы и подставил под струйку крови. Что уж он там дальше делал, мы не поняли, да только как рявкнет: – Где, говорит, книга? Тот ни в какую. Маг снова колдовать. Часа два возился, но выведал. Оказалось – в спальне хозяина, замурована в стену. Я с ним ходил. Достал её маг – глаза горят, ручки трясутся, словно сундук с серебром нашёл. А после велел кончать с бароном.

Спустился я в подвал и … Но наперёд не забыл спросить, что ж за книга такая, раз ради неё одной он такую муку принял. Как сейчас помню его глаза – нет, страха в них не было. Был ужас. Ужас от того, что она попадёт в Массал. Он так и сказал – не дай ей попасть в руки Ульриха.

А тут ещё и маг предложил нам сопроводить его в Империю. Золотые горы сулил, только я сообразил – зарежут нас там, как пить зарежут. С этой книгой связана какая-то страшная тайна, и мы лишние свидетели. И отказаться нельзя – глазки мага подленько бегали. Наверняка бы нанял кого нас прикончить.

По дороге всё байки травил – мол за такую находку нас одарят по-императорски. И как-то обмолвился, будто она единственная и что остальные подделки, вводящие в заблуждение.

К чести своих – еле убедил, что надо с магом кончать. А может, на посулы соблазнились. Так или иначе, но убедил. Правда, всё прошло не очень гладко и двоих наших тотем мага успел укусить. Забыли мы об этой гадине, что под плащом пряталась. Пришлось всех зарыть в одной могиле, и бассейро туда же, ещё живого. Он всё одно был нежилец, а убивать бассейро, сам знаешь, в клочки может разорвать. А вот книгу рискнули взять с собой. Даже открыть пытались – не вышло.

Риз сидел задумавшись. То, что он узнал о своём седом друге, коробило. С другой стороны – Грэй был наёмником, сражающимся и убивающим за плату, и то, что он и его ватага расправились с магом, говорило об уме и прозорливости лорда-мастера. Да и кто он такой, чтобы судить. Грэй его друг и этим всё сказано.

– Намах. – замок сам отщёлкнул, и раскрывшиеся страницы обдали Риза запахами древней рукописи.

– Так просто? – Грэй, несмотря на свой почтенный возраст и сан, был изумлён, как ребёнок. – А мы-то…

– Это магия. У вас всё равно ничего не вышло бы.

С первых же строк Риз понял, что это другая, нежели подсунутая Гелердом, книга. Не та, больше похожая на собрание сказок, легенд и мифов, а подлинная, рассказывающая об истинном отношении пишущего к предмету исследования. Попади эта книга в руки Ульриха, и он непременно уничтожил бы её или, в крайнем случае надёжно скрыл реликвию от посторонних глаз. Он даже сделал хитрее – создал великолепную подделку, в корне изменив её содержание. А чтобы замести следы, запретил переписывать, что могло свидетельствовать о запретном знании.

Теодор Гейнз ненавидел драконов. До глубины души, всецело и до основы. Ненавидел даже не за то, что любой из них мог мгновенно, играючи, спалить небольшую деревню или уничтожив посевы, обречь на голодную зиму жителей, а за создание самого понятия мага, ибо дракон не волен был в своём выборе – за него всё решала руда. А вот человек, волей случая наделённый Силой, сам определял – становиться ему магом или нет, и сам нёс ответственность за свой выбор.

Рано или поздно, любой из этих могучих монстров менялся, уставая от совершённых злодеяний. Вернее, уставала его основа – прошедший когда-то сквозь барьер дьянг и принёсший дорогую, кровавую жертву своему дракону. Ни один из них не избежал этой участи. Руда была безжалостна, подчиняя сильных и убивая слабых. Она была порождением абсолютного зла, а может, и вовсе была абсолютным злом, ненавидящим всё живое, местью, уничтоженных неведомым противником, первых богов.

В любой основе живёт свой дракон – маленькое чудовище, питающееся слабостями и страстями, но ровно такое, с каким способна справиться основа. А вот захочет ли она бороться с ним или подчиниться, зависит только от неё одной.

Сила руды превозмогала всё. От неё не было спасения. День ото дня, нашёптывая, науськивая, соблазняя поддаться ей, увещевая и убеждая, что она и есть самое нужное для основы, она всё больше и больше завладевала умом. Рассудительно доказывала, что нет преград для Силы. Хочешь власти? Бери, только вначале убей. Убей в себе всё, что может помешать, хоть в малейшей степени, в достижении заветной цели. Убей, принеси жертву, и получишь желаемое могущество. Что такое чужая жизнь, по сравнению с возможностью диктовать свою волю. И рождались драконы.

Но ничто не может продолжаться вечно. Какова бы ни была основа, но и она не могла выдержать гнёта Зла, и уставав от могущества, доставшегося страшной ценой, искала конца. Так появились маги, ученики драконов, забравшие их Силу. Смерть монстра означала начало жизни нового волшебника.

Дракон не мог умереть просто так. Его Дар, его проклятье должно обрести другую основу, которой суждено нести дальше этот тяжкий груз. Зло не желало умирать и искало замену. Маги же и тут пошли дальше драконов. Чтобы избавиться от гнетущего, терзающего душу груза, брали себе ученика, тем самым сбрасывая, на время, непосильное бремя.