Игры людей - [4]

Добыть удалось лишь кружку пива, и ту случайно – купчина, скучавший в пережидании снегопада, уже не смог бы сосчитать, сколько их перед ним стоит, вот Март одну и умыкнул. Хозяин, все видевший, только подбородками покачал. Так стыдно Марту не было очень давно, может, потому он слишком резко шваркнул кружку на стол. Дремавший Ли вздрогнул, выругался и махом кружку осушил.

– Ты теперь навсегда такой безропотный?

Март пожал плечами. Сколько терпения хватит. Потому что именно он, Март Гаер, причина всего, что творится проклятые последние годы с Линнаром Файером Дарси.

* * *

Через пару дней Март разжился несколькими монетами. Избавил даму от назойливого кавалера, причем бескорыстно. Дама была во вдовьем одеянии, а крутившийся возле щеголь при ближайшем рассмотрении оказался карманником. Март скандала устраивать не стал, подождал, пока тот отойдет, пряча под куртку чужой кошелек, и крепко прихватил за руку. Он, конечно, и сам не брезговал чужое пиво воровать, и кошелек бы стырил, если б сумел, но даму стало жалко. Ее не особенно красивое и не особенно молодое лицо хранило следы слез, и богатое воображение Марта услужливо нарисовало картину счастливой жизни с любимым человеком, его безвременную смерть… и пусть разум цинично подсказывал, что слезы могут быть вызваны, например, отсутствием ожидаемого наследства, или отказом любовника жениться на свежеиспеченной вдовушке, или просто больным зубом. В общем, кошелек он отобрал, воришке посоветовал сваливать, пока кто-то не такой добрый за руку не схватил, а кошелек на стол положил со словами «вы тут обронили».

Дама явно увидела, что шнурок срезан, но промолчала, зато вынула из мягкого кожаного мешочка несколько монет и попросила Марта принять их в знак благодарности. Он бы и в другое время не отказался, а сейчас и подавно. Хватило и за комнату заплатить, и хороший ужин заказать. В смысле обильный. Марту, мужчине немелкому, еды требовалось немало, и полученных раз в день объедков не хватало. Ли при виде денег оживился, натянул непросохшую рубаху и кривовато заштопанную куртку и радостно потопал вниз по лестнице. Нет, потопал – это преувеличение. Ходил он так, словно весу в нем не было вовсе, Март за все годы так и не смог научиться.

Они съели густой суп и внушительный кусок пирога с бараниной. Баранина была остатками вчерашнего рагу. Хозяин об этом не распространялся, однако пирог стоил куда дешевле, чем мог бы, потому, собственно, друзья его и выбрали. Ну и вчерашнее? Испортиться на таком холоде все равно не успело, а они не аристократы, чтоб требовать непременно барана, зарезанного с утра. Ли, вызывающе глянув на Марта, потребовал вина, самого дешевого и потому невероятно кислого. Казалось, еще неделя – и получится уксус. Март бы такого пить не стал, да рассудил, что Ли меньше достанется.

Обеденный зал был полон. Они сидели в самом неудобном месте: с одной стороны тянуло кухонным жаром, с другой обдавало холодом от входной двери. Подавальщик притащил миску со сладкими сухариками, позавчера представлявшими собой рогалики. Бесплатно, сказал. Подарок от кухарки. Ли вдоволь поиздевался над успехом Марта у слабого пола, но от сухариков не отказался. Конечно, успех. Март знал его секрет: у нее когда-то был сын, синеглазый при черных волосах, вот как Март. Совсем молодым сгинул где-то.

Потрепанного вида арфист, долго терзавший струны, промочил горло и решил спеть. Голос у него был под стать арфе: расстроенный и дребезжащий, однако люди переставали разговаривать и начинали слушать. Баллада была длинная и очень популярная даже среди зеленой молодежи, не помнившей войну с хартингами.

Не помнившей Игру богов.

Март слышал ее раз сто, всякий раз с новыми куплетами, каждый менестрель описывал разные подвиги, а подвигов было много: и как король Бертин циклопа победил, и как принц Линнар шестинога завалил в одиночку, и как они оба армию теней разогнали, и как одобрительно смотрел на это Игрок, пожелавший остаться неизвестным.

Ли презрительно хмыкнул. Ну да, в той драке с шестиногом еще кто кого завалил… Если бы не Лумис, Игрок, пожелавший остаться неизвестным, там принц Линнар и остался бы навек… да и остальные тоже.

Снова незнакомый взгляд. Но новый. Март посмотрел вопросительно: что, мол?

– Тебе правда не обидно? – очень тихо спросил Ли. Март покачал головой. Уже нет. Давно нет. Простолюдинов не берут в герои, им в лучшем случае полагается место где-то около: чужие мечи точить, лошадей стреноживать, а монстров благородные герои уничтожают. В одиночку. – Ты святой?

– Ага, – усмехнулся Март. – Что предлагаешь – поспорить? Начать доказывать, что никакой принц Линнар не мог с тем уродом справиться один, если даже Лумис не мог? Или что я в этом тоже поучаствовал?

– Нет. Не поверят. Это – не обидно? Без тебя ведь Лумис не узнал бы Бьянку.

– Узнал бы, – возразил Март. Нет, не святой. Просто удивительно, что делает молва – и что делают с молвой поэты. Сначала было обидно, а потом Март подумал: а ведь во всех легендах так. Нигде герой не может быть из простонародья. Принцы, короли, графья на худой конец, а если вдруг затешется где простолюдин, так к концу легенды непременно окажется, что к его мамаше какой из богов заглядывал вечерами. В аккурат за девять месяцев до его появления на свет.