Игрушка - [2]

Она направлялась в кафе, что напротив вокзала. Здесь, за чашкой кофе, она еще раз прокрутит в голове все то, что произошло, решит, что она должна делать.

Лена пристроилась ближе к окну, чтобы никто не мешал. Кофе был горьким и неприятным на вкус. За соседним столом плохо одетые мужики с коричневыми лицами пили вино и грязно высказывались.

Неприятные мысли поползли в голове у Лены. Почему она должна извиняться? А Игорь — он, что, ни в чем не виноват? Ему извиняться не за что? Лена хмыкнула и уставилась в свой недопитый кофе. Ясно, что у Игоря прав больше. Больше, потому просто, что он мужчина, больше потому, что он сильнее ее.

— Девушка, здесь у вас свободно?

Лена быстрым, изучающим взглядом окинула незнакомца. Это был коротко подстриженный, небритый, молодой кавказец. Очень красивый. Ален Делон в кавказском варианте. Он смахивал на благородного мафиозо из гангстерского боевика. Но только на мафиозо местного, туапсинского исполнения.

— Свободно.

Кавказец уселся. Чашка кофе уверенно и самодовольно дымилась у него в руке.

— Ты местная? — Спросил Ален Делон, глядя сначала на чашку, а потом на Лену.

Лена про себя улыбнулась: она представила сейчас Игоря.

— Местная. А что?

— Да, ничего. Город хотел посмотреть. Приехал сегодня.

— Нечего тут смотреть. — Сказала Лена. — Мрачный город.

— Тебе не нравится? — Кавказец явно был рад, что незнакомая и красивая девушка поддержала разговор.

— Я тут живу. — Лена посмотрела в окно, где крупным планом стояла большая, старая и грязная, урна, обсыпанная вокруг окурками. Выше, на стене дома, рядом с плохо нарисованным Лениным, висел выцветший уже, из советских времен, плакат: Коммунизм — наше будущее. Полгода назад победила демократия, и плакат следовало бы снять, но никому не было до него дела.

— Не нравится?

— Нет.

— Почему не уедешь отсюда?

Лена повернула голову и скучно усмехнулась.

— Куда?

Уехать из Туапсе Лене хотелось давно. Но ехать было и вправду некуда. Часто Лена ходила к городскому причалу. Одна. Здесь обычно было тихо. Лена смотрела на воду и слушала волны. Она могла так стоять долго. Море, которое уходило и заканчивалось где-то очень-очень далеко — за горизонтом, оставляло ей надежду. Надежду на то, что все не заканчивается этим унылым городом, что где-то там, вдали, идет совершенно другая жизнь. Жизнь загадочная и неясная, а потому еще более привлекательная.

Кавказец пожал плечами.

— Хочешь, в ресторан пойдем?

Лена моргнула. Внимательно посмотрела на него.

— Меня Эдик зовут. А тебя как?

Намерения Эдика ей были понятны сразу. Слегка удивило нахальство. Очевидно, у Эдика водились хрустящие банковские бумажки, и он был уверен, что все вокруг — продается. И красивая незнакомая блондинка, которая пьет себе кофе в уличном кафе — это просто один из пунктов в перечне того, что выставлено для него на продажу. Все было понятно Лене. Но ей ужасно захотелось пойти с этим красавчиком. Куда угодно пойти.

— Лена. — Она настороженно улыбнулась. Ей показалось сейчас, что начинается какое-то новое, веселое и захватывающее, приключение.

Лене нравился вкус ресторана. Музыка, вино, аппетитная закусь и галантный кавалер напротив.

— У тебя волосы красивые. — Эдик прошептал это, чуть наклонившись. Лена и так знала, что прическа у нее обворожительная, но хотелось также, чтобы ей об этом сказали вслух. Она трогательно и смущенно улыбнулась.

— Глаза красивые у тебя… Ты вся красивая.

Нет, неправда. Если кто-то по настоящему красив здесь — то это сам Эдик. Его пронзительный острый взгляд не давал Лене ни на чем сосредоточиться.

— Знаешь этих людей, вон за тем столиком? — Эдик махнул рукой.

Лена обернулась. Блатного вида ребята, распивали водку.

— Не знаю.

— Местная группировка. Они этот кабак держат. Вон, в кожаной куртке это Казбек, главный. Рядом который, это его охранник. Он бывший спортсмен, боксер. Следующий — это специалист по долгам. Говорят, еще и мокрушник. Вроде, несколько мокрух у него есть. Они раз с одного фрайера бабки вытряхивали — тот не хотел платить. Привезли его связанного на кладбище. Положили на землю. Тот смотрит: голова торчит. А это бомж был — пацаны его откуда-то притащили. Один подходит с косой. Говорит — этот нам должен бабки, мы ждали, и надоело. Р-раз косой — и голова полетела. Фрайер, который связанный — его чуть кондрашка не убила. Пацан с косой спрашивает — а ты заплатишь? И кровь капает на траву. С косы капает… Голова лежит мертвая… Фрайер орет: заплачу! Заплатил все в тот же день.

Эдик улыбнулся мягко.

Лена почувствовала, что стала трезвее. Не моргая, смотрела ему в лицо.

— А ты откуда это все знаешь? Ты сказал, что — неместный…

— Я — неместный. — Эдик кивнул. — Бывал несколько раз в Туапсе. Проездом.

Лена со страхом и недоверием посмотрела на красивого Эдика, потом на блатных ребят с соседнего стола. Эдик налил еще. Ей и себе.

— Ладно, давай выпьем. Это ерунда все.

Ресторан закрывался в одиннадцать. Поддатые посетители выходили по одному и группами. У входа дремал милицейский бобик. Трезвый опер в синей форме скучно смотрел из окошка на покачивающиеся фигуры.

Эдик выводил Лену, придерживая ее за талию. У девушки переплетались ноги, и все перед глазами плыло куда-то. Эдик был почти трезвый. Зачем она пили столько?.. Хотя, впрочем, они пили поравну.