Игрок - [33]

Шоколад великодушно отдали первому курсу, а апельсины Лу Блэк порезала тончайшими, как бумага, ломтиками, чтобы хватило на всех.

К полуночи танцы были в самом разгаре. Долохов с безумной скоростью кружил свою запыхавшуюся партнершу — светловолосую Миллисент Кларк. По гостиной эта пара двигалась, как маленький смерч, а все остальные с опаской сторонились. Потом Антонин ушел покурить, уступив Милли Тому Риддлу. Постоянный ухажер Милли, очкастый и серьезный Мэтью Бэгнолд, с тоской наблюдал за ними от камина, но стоило Кларк глянуть в его сторону, — тут же цеплял на лицо счастливую улыбку и делал вид, что страшно увлечен своим сливочным пивом.

Маркус, повеселевший и оживленный — его родителей наконец выпустили из фильтрационного лагеря, — утащил Эйвери в уголок возле камина играть в карты. Лу Блэк и Прюэтт совершенно не в такт музыке топтались у стены и каждые десять секунд останавливались, потому что Прюэтт то наступал Лу на ногу, то путался в складках мантии.

А в центре гостиной маленькая толпа наблюдала, как Друэлла, которой к тому времени надоело строить из себя Настоящую Леди, отплясывала с Аластором лихую шотландскую джигу, высоко подобрав полы мантии и с невероятной скоростью отбивая ритм каблуками. Кто-то из старшекурсников одобрительно свистел, Орион и Сигнус пялились на Друэллу, раскрыв рот, Альфард посмеивался и хлопал в ладоши. Я стал дразнить Колина — дескать, все Розье ужасные показушники, из кожи вон лезут, чтобы обратить на себя внимание, — и очень вовремя спрятался за кресло, когда он запустил в меня заклятием.

А вот Вальбурга была, кажется, недовольна, потому что зло поджала губы — от этого подбородок у нее выпятился и стал пугающе острым. Когда музыка кончилась, она тут же заявила, что первокурсникам пора спать, и принялась загонять их в спальни. Мальчишки, включая младших Блэков, со старостой спорить не решились и покорно ушли, но девочки заартачились, а с Друэллой у Вальбурги дошло до крика.

Лицо Вэл покрылось красными пятнами, она пригрозила, что пожалуется Слагхорну. Альфард пытался ее урезонить, Колин требовал, чтобы Вальбурга оставила его сестру в покое, — но тут Друэлла выкинула совершенно неожиданный финт. Нежно улыбаясь Вальбурге и не говоря ни слова, она плавным движением поставила ногу в лаковой туфле на стул, слегка сдвинула юбку и медленным, ласкающим жестом провела пальцами от щиколотки до коленки.

Поколением позже этот жест был бы, наверное, истолкован как сексуально-агрессивный, но тогда, в январе 1941 года, все поняли его совершенно правильно.

Хотя богатством Розье никогда не смогли бы сравняться с Блэками, однако, в отличие от Вальбурги, на Друэлле были шелковые чулки. Настоящие, довоенные, тонкие, как паутинка, стоящие бешеных денег на черном рынке, предмет вожделения и зависти любой девушки, роскошь, которую могли позволить себе только избранные...

Конечно, на самом деле Друэлле подарила их моя мама на Рождество, откопав где-то в старых запасах, — но кого это интересовало? Главное, что эффект был достигнут. Вальбурга задохнулась, будто ее окатили холодной водой, пару секунд постояла, а потом пулей вылетела из гостиной. Альфард только усмехнулся и пожал плечами. Друэлла с томной улыбкой повернулась к нему, повелительно протянула руку, и они отправились танцевать.

— Во дает, да? — растерянно сказал Колин. — Может, отлупить ее, как думаешь?

Я торопливо отказался от участия в воспитании его сестры, заявив, что ничего не понимаю в женщинах, и вообще они странные существа, так что лучше оставить их в покое. Подумав, Колин согласился со мной, махнул рукой на Друэллу и взял себе сэндвич.

Через полчаса пришел возмущенный Слагхорн и сказал, что мы не даем спать всей школе. Граммофон пришлось выключить, и все постепенно разошлись.

Наутро нас ждал серый тоскливый свет за окном, редкий снежок и новый учебный семестр.

***

Зима сорок первого года казалась бесконечной. В феврале морозы сменились оттепелью, потом опять ударили холода, и так оно и шло, как на качелях. Утоптанный грязный снег в школьном дворе то таял, то покрывался ледяной коркой, на которой кто-нибудь обязательно поскальзывался и падал. Однажды это случилось со Слагхорном, который в теплой мантии с меховым воротником торжественно направлялся в Хогсмид пропустить рюмочку. Его тут же бросились поднимать; красный и злой, Слагхорн наконец тяжело встал на ноги и отправился назад в школу — почистить мантию, а заодно побеседовать со смотрителем. После этого разговора к нему вернулось обычное благодушие, зато Прингл стал цвета вареной свеклы и принялся с остервенением посыпать школьный двор песком. Душу он отводил тем, что орал на учеников — дескать, носят в школу грязь.

В середине февраля немцы разбомбили Суонси — маленький городок в Южном Уэльсе, где невидимо для маглов сохранялись развалины замка самой Морганы. "Пророк" писал, что последние лет двести там была небольшая лаборатория Министерства, изучавшая магические артефакты эпохи бронзы. Но была она какая-то очень невезучая. В 1906 году из-за неудачного эксперимента Суонси потрясло мощное землетрясение, а теперь вот, явно по наущению Гриндельвальда, летчики-маглы разбомбили лабораторию подчистую, заодно сровняв с землей весь центр города.