«Играю словом…» - [12]

Работать каждый день мне надо:

На ГРЭС и дома, и в саду,

Не для почёта, иль награды —

За кров, одежду и еду.

И с ясным взглядом, чистым сердцем,

На труд и подвиг я иду.

А жуткой жизни круговерти,

Наотмашь, не жалея бьют.

Родимые, в пучине смерти,

Глаза слезами мне зальют;

Поднять детей двух, в одиночку,

Заполнит смыслом жизнь мою.

Всё лишь для сына, и для дочки —

Себе лишь постоянный труд,

Где не упомнишь дня и ночки,

И быстро годы пробегут.

И дети поднялись, и внуки,

На Волжском нашем берегу;

И нестареющие руки,

И седину виски щадят:

Весны восьми десятков звуки,

В моих ушах сейчас гудят.

И огород, оттаяв, почву

Подарит мне под майский сад!

Ещё пожить, увидеть почки,

Хочу десяток я годов;

Дождаться правнуков росточки

И урожая огурцов;

Родившись на Земле, оставить

Деревья в тяжести плодов.

И Труд, и Мир, и Жизнь восславить.

И здесь, за радостным столом,

Себя с рождением поздравить: —

Пусть Счастья будет полон дом!

«Не думаю, что привношу с собой…»

Не думаю, что привношу с собой

Я в эту жизнь священное дыханье.

Напрасно и несчастливо любовь

Влачит у двери сердца ожиданье.

Зачем же ей, спустившейся с небес,

В сердцах у смертных ожидать ответа?

Пока мы живы, нас волнует бес,

А впереди забвение и Лета.

Нагими мы приходим в этот мир,

Безмолвными его мы покидаем.

Настолько краток этой жизни пир —

Уже с порога видим, что за краем.

Не едешь — и не надо

Не едешь — и не надо,

Отрезаны пути.

Как ты, наверно, рада,

Что удалось уйти

От скучных провожатых,

От зевоты, тоски.

Давай, скорей, вожатый,

По станциям гудки!

Колёса раскатились,

Откос летит назад.

И мысли все разбились,

И я немного рад,

Что в этой жизни сонной

Могу я в поезд сесть.

С попутчиком вагонным

Поговорить, поесть.

Свободно, не знакомясь,

О жизни, о делах.

Бездумно, не заботясь,

О мыслях и словах.

Приврать немного можно,

И прихвастнуть чуть — чуть,

И анекдот дорожный,

При случае, ввернуть.

Сообразить немного,

Коль скука изведёт —

И дальняя дорога

Мгновением пройдёт.

Жизнь — встречи, расставанья,

Природа из окна…

Исчезли расстоянья,

Разлука не видна.

Мгновениями мили

За окнами звенят.

Но, не уходят мысли

Сегодня от меня.

Попутчики толкуют

О чём — то, о своём,

А я, сижу, тоскуя,

Что еду не вдвоём.

А ты не обещала,

И не пришла. Одна

Летит сорока вяло

В квадратике окна.

«Не обнимай так пылко, твоя страсть…»

Не обнимай так пылко, твоя страсть

Сжигает душу. Я теряю власть

Над миром и собой, и в тишине

Иные мысли в ум приходят мне:

Закрыв глаза, я вижу не тебя:

Другая ждёт, владеет мной, любя.

Её восторг, не твой, в движеньи глаз,

Её тепло — в горячей неге ласк.

Зачем меня в обман ввергаешь ты?

Пьёшь сладкое вино моей мечты.

Я прихожу — меня уже ты ждёшь.

А, ухожу — немой вопрос: — Придёшь?

Не отвечаю я. Кто даст ответ: —

Зажгутся звёзды на небе, иль нет?

Нет, не любила…

Нет, не любили… Взгляд пугливо — быстрый

Из под бровей, невидных на лице,

Тяжеловатом, некрасивом… Искры —

Глаза потупила, присела на конце

Скамейки на вокзале, и несмело,

На парочку влюблённых, перед ней,

В обнимку, нежно взявшихся, смотрела

Смущённо, робко веря тишине.

В руках букет. Нет — нет, не подарили,

Сама нарвала в роще до грозы.

На листиках сирени притаились

Две капли, как две чистые слезы.

И нерасцветших ландышей пучок

Сорвала. Сильно манит красота.

Сама нераспустившийся цветок,

Стройна, и высока, но нет, не та…

Два хвостика из реденьких волос…

На угловатом девичьем лице —

Большие губы, некрасивый нос,

Тяжёлый подбородок, а в конце —

Ни ноги стройные, ни пальцы нежных рук,

Ни обувь, ни одежда «как у всех»,

Не привлекут. А на лице испуг,

Как будто подняли её на смех.

Нет, не любила. Нет следа на ней.

Нет гордости любви, и жизни нет

В глазах, что спрятаться хотят скорей,

И не посмотрят прямо мне в ответ.

Нету места нам в мире

Как в огромной квартире,

Где полно стариков,

Нету места нам в мире

Во веки веков.

Новых песен не слышно,

Раздавлены мы

Повторением истин,

Престарых, как мир,

Одряхлевших, седых,

От налёта веков.

Нету слов молодых,

Вновь родившихся слов.

Мы, привыкшие с соски,

Уступать старикам,

Замечаем, вдруг, просто: —

Места нет в жизни нам.

Как по пыли пустынь

Перекати — поля,

Катим мы до седин;

Не приемлет земля

Наших песен. Поэты,

По привычкам своим,

Уступают проспекты

Больным и хромым.

Песни, в язвах гниенья,

Наполняют наш мир.

Тошнотой разложенья

Отравлены мы.

А, когда перестанет,

Тошнить нас, и рвать,

Станем мы стариками,

Привыкшими брать.

Не уступим ни камня

Из тех, что в бою,

Завоёваны нами

У земли на краю.

И прибой жизни новой,

Юной страсти вино,

Сбросим в море мы снова,

Обратно, на дно.

Новый город

Новый город встал поквартально:

Лишь отвесно и горизонтально.

Только линий прямых лучи

Режут воздух на кирпичи.

И, изранюсь душой и телом,

Вдруг округлости захотелось.

Взял и в прямоугольность стропил

Купол — луковицу влепил.

И ее округлости луковой

Бедра баб завидуют глупые.

Под округлостью, в небо вдвинутой,

Спит, свернувшись, дитя невинное.

А над ней, высоко парящий,

Стоит крест животворящий.

Крест и купол скрепляет ниточно

Шарик яблочка иль яичка,

Что готов упасть, созревшее,

В чрево матери, присмиревшее.

На кресте, раскинув объятья,

Спит Христос, устав от зачатья.

О чём мне говорить с тобой

О чем мне говорить с тобой

В мгновения, когда мы вместе?

Как мне раскрыть свою любовь,