Игра в свидания - [12]

Вздохнув, Лейни тяжело опустилась на скамейку рядом с палисандром и вытерла пот над верхней губой. Был конец апреля, а жара стояла под тридцать. Лейни не мучилась от жары, ей всегда казалось забавным, что все говорят о том, как жарко летом во Флориде, хотя — в Нейплзе, во всяком случае — температура никогда не поднималась выше тридцати пяти. Да, с середины мая до конца сентября становится очень влажно, но то же самое можно сказать и о Нью-Йорке с Бостоном, и о большинстве городов на Среднем Западе. Зато в середине августа здесь никогда не холодает до шестнадцати. Единственное, что ее не устраивает в юго-западной Флориде, — это ураганы. Но с этим ничего не поделаешь. В настоящий момент погода была идеальной. С Мексиканского залива дул легкий бриз, что в значительной степени уменьшало влажность. В небе лениво плыли похожие на ватные шарики облака.

В такие моменты Лейни задавалась вопросом, существуют ли на свете более красивые места.

Откинувшись на побитую дождями и ветрами деревянную спинку, она любовалась двух— и трехэтажными золотистого цвета офисными зданиями с коваными балкончиками и тяжелыми ящиками с бугенвиллеями и импатиенсом. Неподалеку журчал фонтан, разбрызгивая воду на тротуар. Возле образовавшейся лужицы останавливались поболтать местные жители, выгуливавшие собак. Пока люди разговаривали, их питомцы лакали воду. Пешеходы представляли собой смесь туристов в кроссовках и канадских пенсионеров, зимовавших во Флориде. Эта смесь была приправлена несколькими местными видными членами общества, из которых буквально сочились бриллианты и платиновые кредитки.

Солнце слепило глаза, и Лейни прищурилась. Она ненавидела искать работу. Ненавидела собеседования с дурацкими вопросами кадровиков. Особенно в Сиэтле, с их майкрософтовским менталитетом и всякими штучками вроде «Почему крышки люков круглые?». Мало того что от кандидата требуют перечислить свои сильные и слабые стороны. Если кандидат достаточно сообразительный, он может использовать это к своей выгоде, ответив: «Моя величайшая слабость заключается в том, что я так погружаюсь в поставленную передо мной задачу, что иногда забываю поесть. Однажды я так увлекся, стремясь дойти до цели, что моим коллегам пришлось через капельницу вливать мне питательный раствор. Вот так я отдаю себя работе». Все это должно быть сказано с самой смиренной улыбкой. Лейни считала, что только больному человеку могла прийти в голову идея расспрашивать соискателей об идиотских вещах, не имеющих никакого отношения к работе, которую им предстоит выполнять. По ее мнению, знать, почему крышки люков круглые, должны только а) те, кто производит эти чертовы штуковины, и б) те, кто работает в канализации.

Однако, как ни противна ей процедура собеседования, через нее все же придется пройти.

Если бы она была в Сиэтле, можно было бы позвонить кое-каким знакомым, которые помогли бы ей устроиться на работу без этой бодяги с собеседованием. До выселения она подумывала о том, чтобы пойти этим путем. Но после того как она лишилась дома, в ней что-то надломилось. Вылезти по утрам из кровати стало проблемой, телефон превратился в досадную помеху, придумать, как разумно распорядиться стремительно тающими финансами, было невозможно.

Как всегда перед лицом кризиса, Лейни уходила в себя.

Ей очень не хотелось признаваться в своей уязвимости, однако ей пришлось — еще тогда, когда она не утратила надежды — обратиться за помощью к тому, кто считался ее другом.

«Я живу одна в огромном доме. Если тебе понадобится помощь, можешь пожить у меня», — заявила ее бывшая начальница Сара, когда они однажды вечером встретились в баре и Лейни рассказала ей лишь о части того, что ей предстоит.

После получения от банка уведомления о лишении права на выкуп заложенного имущества Лейни хоть и с неохотой, но позвонила Саре. Она никогда не любила злоупотреблять добротой своих друзей, просто у нее не было выбора.

С самого начала она поняла, что что-то не так. Во-первых, Сара выразила недовольство тем, что Лейни взяла с собой свою больную пятнадцатилетнюю кошку. Лейни заверила, что Киттикет приучена ходить в лоток и что они поживут у нее не больше недели, может, двух, но это не убедило Сару. Лейни не знала, что та ожидала. Ей было известно, что у Лейни есть кошка. Что, по ее мнению, должна была сделать Лейни? Ведь она взяла кошку котенком.

Проблема, сказала ей Сара, в том, что ее бесценный породистый «гималаец» с приплюснутым носом целый день просидел на холодильнике, так как его не устроила перспектива делить свой дворец площадью в пять тысяч квадратных футов[3] с другой кошкой. Лейни не знала, что на это ответить. Для выселения банк выбрал редкую в климатической истории Сиэтла неделю, когда столбик термометра подскочил аж до отметки в тридцать семь градусов, а в доме Сары — как и в большинстве домов запада штата Вашингтон — не было кондиционера. Лейни не могла запереть свою кошку на целый день в гостевой на втором этаже. Бедняжка умерла бы через час.

Она попросила Сару приютить их хотя бы на один день — посмотреть, смогут ли поладить животные. Сара неохотно согласилась… однако предварительно блокировала верхний этаж, чтобы ее избалованный любимец мог спокойно провести хотя бы ночь.