Игра в свидания - [11]

— В холодильнике есть кое-что из твоих любимых деликатесов. Все это купила твоя сестра, когда я рассказал ей, что ты приезжаешь домой.

Лейни так и застыла с открытой банкой в руке.

Ну почему она не ушла две минуты назад?

Она сделала глубокий, успокаивающий вдох, втягивая в себя запах кофе и наполняя себя отвагой. А потом повернулась к отцу:

— Привет, папа. Как ты? — Она попыталась бодро улыбнуться и очень надеялась, что ее улыбка не напоминает гримасу.

Отец выглядел… как всегда. Огромным. Устрашающим. Он был на целых полфута выше ее, несмотря на ее десятисантиметровые каблуки. Его темные волосы поредели, и плешь на макушке стала больше. Лет десять назад он прошел через период потолстения и набрал значительный вес в талии, но все же ему удалось — Лейни не знала, как он решился на это или что подвигнуло его — за несколько лет сбросить набранные килограммы.

— Замечательно. Ты хорошо добралась? — спросил он.

Лейни кивнула:

— Да. Без проблем. — Если не считать, что у нее кончился бензин, мысленно добавила она.

Отец открыл дверцу холодильника, вытащил коричневый пакет и протянул ей. Лейни успела заметить эмблему местного поставщика высококлассного кофе и пожалела о том, что Триш нет рядом, а то она бухнулась бы перед ней на колени и поблагодарила бы. Если она будет бережливой, пакета хватит на целых две недели — то есть до первой зарплаты, если, конечно, удастся найти работу в ближайшие несколько дней.

Лейни потянулась за джезвой.

— Что-то ты сегодня рано. Обычно, когда приезжаешь домой, ты спишь до полудня.

Лейни скрипнула зубами.

— Обычно в Нейшгз я прибываю самолетом, и мои внутренние часы отстают от местных на три часа, — напомнила она ему. Как и всегда напоминала, когда он высказывался насчет ее позднего вставания.

Отец что-то проворчал, и Лейни машинально поставила джезву на место. Теперь ей совсем не хочется кофе. Хочется уйти. Поскорее.

— Ладно, оставлю это на потом, — весело объявила она и сунула пакет в холодильник между фунтом масла и наполовину пустой коробкой резаного шпината.

— Ты куда собираешься? — поинтересовался отец, доставая из шкафа «Максвелл Хаус».

Лейни моргнула, потом еще раз. Она не предполагала, что столкнется с ним утром, поэтому еще не придумала легенду.

— Гм, я завтракаю с подругой, а затем думаю походить по магазинам, — солгала она.

— О! Ты по приезде возобновила отношения со своими старыми школьными подругами?

Ну почему, черт побери, отец запомнил именно это. О встрече выпускников она упоминала вскользь. Тогда почему он счел это событие настолько важным, чтобы сохранить в памяти, хотя не помнит, какую школу она окончила или как называется компания, в которой она работала последние шесть лет?

— Нет. Это бывшая коллега, она случайно оказалась в Нейплзе на этой неделе. По делу. — Ага! С каждой минутой ложь дается ей все легче и легче.

— Ты наденешь вот это? Будь осторожна — как бы тебе не вывихнуть ноги. — Он многозначительно изогнул брови, глядя на сапоги, которые Лейни оставила на стуле в столовой.

Интересно, спросила она себя, чтобы он сделал, если бы она закричала так, чтобы кровь застыла в жилах, и прижала бы руки к щекам так же, как персонаж с картины Эдварда Мунка «Крик»?

— Уверена, все будет в порядке. Не знаю, когда вернусь. Как я понимаю, ты сегодня вечером работаешь?

Лейни перекинула через плечо ремешок сумочки, сняла сапоги со стула и положила их на пол, при этом она обратила внимание на то, что отец заменил грязно-серый линолеум на новый с модным рисунком терраццо[2]. Совершая эти действия, она не переставала думать о том, что ее возвращение домой вполне может совпасть с началом отцовских сборов на работу.

— Да. Я все еще работаю по графику с пяти до полуночи, — ответил он.

Ценная информация. Лейни не знала, где будет работать, но у нее к новой должности было одно не обсуждаемое и категорическое требование: ее не должно быть дома с восьми до пяти, пока там находится отец.

Глава 5

Лейни с беспечным видом прислонилась к палисандру с сиреневыми, как в книгах Доктора Сеуса, цветами и попыталась притвориться, что у нее а) не отваливаются ноги, после того как она на десятисантиметровых каблуках преодолела полмили, и б) что она не пытается вынудить мужчину, пьющего чай с молоком (это была всего лишь догадка, просто он принадлежал к тому типу, что пьет чай с молоком), уйти из кафе и забыть на столике газету. И что ей не хочется, чтобы он оставил недопитый кофе. Ароматы, доносившиеся из «Старбакса» на Саншайн-Паркуэй, сводили ее с ума. Если бы мужик оставил свой кофе… Гм, она не уверена, что смогла бы совладать с собой.

И ведь это правда. Она помешана на кофе. Пятнадцать лет в Сиэтле сделали свое дело. Желание мужчины задержаться в кафе было сильнее, чем способность Лейни делать внушения, поэтому он продолжал пить кофе и листать газету. Лейни же оставалось только стоять у дерева и пялиться на него.

Еще через минуту она сдалась. Мужчина с места не сдвинется. Лейни поняла это не по скрытым физическим склонностям, а потому, что он только что раскрыл фунтовую упаковку лимонного пирога, чтобы съесть его со своим латте.