Игра с огнем - [28]

– Дело ведь не в деньгах, правда? Ты просто хочешь съехаться с Джонатаном.

Тон у нее резкий. Обвиняющий.

– Отчасти да, – я пожимаю плечами и тут же жалею об этом; кажется, что я легкомысленная.

– А как же я? С кем я буду жить?

– Найдешь новую соседку. Или родители дадут тебе денег на однокомнатную, разве нет?

Она кривится.

– Меня выворачивает просить у них.

– Но ты можешь, – указываю я.

Знаю, она ненавидит, когда я об этом заговариваю, но меня бесит, что она меня не поддерживает. В этом она вся: надуться, когда у нас с Джонатаном все хорошо.

– Они и так платят бо€льшую часть за квартиру.

– Лучше мои родители, чем твой парень, – холодно отрезает она.

– Ты теперь мораль будешь читать?

Мама переводит взгляд с меня на Кэролайн и обратно, словно собирается перебежать улицу с двусторонним движением. Она осторожно пробует вмешаться:

– Детка, а ты точно хочешь жить с Джонатаном? Это ведь большая ответственность – жить с кем-то.

– Да, наверное? – я не хотела, но прозвучало это как вопрос.

Когда мы бываем вместе в его квартире – а это почти всегда его квартира, потому что там просторнее и светлее, и внизу крутой швейцар, который со всеми жильцами здоровается по имени, – часы так и летят. Мне кажется, что я там уже дома. Так почему не сделать это официальным?

– Этот мальчик слишком много работает, – говорит мама, качая головой. – В том и проблема. Если хочешь больше времени проводить вместе, пусть чаще с тобой видится… но не переезжай к нему, чтобы отношения наладились.

– Он ничего не может поделать с рабочим расписанием.

Одно дело, когда я жалуюсь, что Джонатан очень занят, совсем другое – когда это делает мама.

– Если бы он уделял тебе больше внимания, ты бы не хотела с ним съезжаться, пока еще так молода.

– Ты два года уже жила с папой, когда была в моем возрасте, – замечаю я.

– Именно поэтому я тебе и говорю, чтобы ты не совершала той же ошибки.

Мама может высказаться, но решение в итоге принимать не ей. В отличие от родителей Кэролайн, у моих нет финансовых рычагов, чтобы влиять на меня. Я не настолько наивна для мысли, что жизнь c Джонатаном будет похожа на игру в домик; мы не готовим, не делаем самодельную мебель, не садовничаем. Жизнь вместе – это не про обретение домашнего счастья, это скорее про избавление от получасовой дороги между нашими квартирами.

– Я его люблю.

Голосок у меня жалобный. Меня бесит, как они дружно на меня набросились.

– Я знаю, – вздыхает мама. – Просто я бы предпочла, чтобы ты жила с Кэролайн. Веселись. Будь молодой. Торопиться некуда.

Мы постоянно ведем такие разговоры: стоит начать объяснять, как важен для меня Джонатан, мама идет в атаку. «Ты такая молодая, – говорит она. – Не надо сразу решать, что он и есть тот самый». Думаю, за всем этим кроется страх: она не верит в то, что богатый парень вроде Джонатана мог выбрать девочку из Джерси, на которой висит столько кредитов. Я хочу убедить маму, что она неправа. Я продолжаю резать луковицу. Щиплет глаза. В кухне сейчас так тесно.

– Не знаю. Он меня пока не просил. Это просто мысль. Я не так много зарабатываю в «Блаженстве». И, Кэролайн, пойми, это не имеет отношения к нашей дружбе. Правда. Честное слово.

– Поговорим потом, – отрезает она.

– Кэролайн, я тебя люблю. Ты же знаешь.

– Ага.

Ненавижу с ней ссориться. Мы почти и не ругаемся именно поэтому: ни у одной из нас это не получается.

Стив, молчавший все время, хлопает меня по плечу.

– Дядя Джим и тетя Джоан въехали на дорожку. Может, пойдешь откроешь им?

Я кладу нож, чтобы направиться к двери, и вижу, как Стив с мамой напряженно переглядываются.

На вечеринке мы с Кэролайн все время заняты и весь вечер проводим порознь. Гости начинают собираться около шести: разнообразные родственники и друзья Стива, сплошь облаченные в хаки и клетку, с пивными животами и залысинами на лбу. Они снова и снова просят меня рассказывать о новой работе, а я невольно наслаждаюсь вниманием. У Кэролайн вид не такой воодушевленный: старенькая тетя Стива, Джоан, поймала ее в углу на диванчике на двоих и пытает насчет красивых мальчиков, с которыми та наверняка встречается в большом городе. Я чувствую себя виноватой за то, что случилось в кухне, и вмешиваюсь, чтобы перевести разговор на другую тему.

– Тетя Джоан, Кэролайн рассказывала вам про пилотную серию, которую пишет для телевидения? Это потрясающе. Вам понравится.

Кэролайн одними губами произносит «спасибо», пока тетя Джоан накалывает на зубочистку сосиску в тесте.

– Ну, все пока еще в самом начале, но это романтический сериал о сверхъестественном, вроде «Дневников вампира» пополам с «Холостяком». Магические существа соперничают за любовь, все в таком духе.

Тетя Джоан медленно жует и кивает. Одна из ее нарисованных карандашом бровей размазалась над левым веком. Она с минуту изображает интерес, а потом трусит в направлении ванной. Я плюхаюсь на освободившееся место и кладу голову Кэролайн на плечо.

– Прости, что так вышло с квартирой. Я не хотела тебя огорчать, – мягко говорю я.

– Нет, я сама виновата. Слишком бурно отреагировала. Если хочешь с ним съехаться, все нормально. Просто…

– Просто что?

Кэролайн смотрит вниз и перебирает подол юбки, не решаясь взглянуть мне в глаза.