Игра отражений - [35]

Маркиз поднял бровь, но уточнять не стал, прошел к креслам у чайного столика.

— Расскажи о своих победах на любовном фронте, — сразу взялся за дело измученный мыслями Кристиан.

На лице Доминико промелькнуло удивление, понимание и, наконец, едва заметная улыбка обосновалась в уголках губ.

— Хочешь узнать, не робкий ли девственник перед тобой?

— Именно, — с охотой подтвердил Кристиан.

— Нет, не девственник. Уже давно.

— Отлично, — с облегчением выдохнул Кристиан.

— Почему? — в глазах Доминико плясали черти.

— Потому что хоть один в брачную ночь должен иметь опыт.

— Надеюсь, моего опыта хватит на двоих.

Кристиан кивнул:

— Я тоже надеюсь. Потому что я вообще не представляю, как это все будет.

— Главное, что это будет, Кристо. Куда ты так торопишься? Почему?

Доминико поймал его за руку и усадил рядом, не отпустив ладонь.

— Все будет хорошо, обещаю. Разве ты не знаешь, что Двуликих благословила сама Судьба?

— Прокляла, скорее уж. Кто согласится принять такое…?

— Я. Или я — тоже проклятье? — юноша был серьезен.

— Нет, ты счастье, — Кристиан обнял его, вознамерившись украсть ну хоть один поцелуй.

Доминико на секунду замер, а потом, словно решив что-то для себя, поцеловал сам, перехватывая инициативу, запуская длинные пальцы в растрепавшуюся косу графа, прижимая к себе властно и напористо. На миг показалось даже, что к вкусу крепкого чая и лимона на его языке примешался вкус крови из прикушенных в пылу губ. Кристиан намеревался продлить поцелуй елико возможно дольше, раз уж его лев согласился. Как потом показаться из каюты с распухшими губами — не думал, мозг отказался мыслить, сославшись на отток крови. Он вцепился в жениха, стиснув ткань одежды в пальцах. Хотелось это тряпье содрать. Но разум уверял, что все должно быть до свадьбы целомудренно и невинно. Да и Доминико, хоть и целовался, как безумный, но руки держал на привязи, правда, тоже нервно стискивал пояс жениха и его волосы. Почти больно… и до головокружения хорошо, если бы только не было так плохо от возбуждения, вновь огнем охватывающего каждую клеточку тела.

Кристиан все-таки попробовал жениха оттеснить к постели. И поцелуй прервался, оставив желание завопить от разочарования.

— Нет, — Доминико отстранился. — Прошу тебя, не надо. Я хотел бы, чтобы все было не так… второпях и… Пожалуйста, mi amante.

— Хорошо, — Кристиан совладал с собой. — Я подожду. Но целуешься ты просто божественно.

— Ты тоже, — юноша осторожно провел по губам жениха кончиками пальцев. — Но я поранил тебя, прости, Кристо.

— Нет, ничего. Это приятная боль, — Кристиан облизнулся.

Доминико сделал шаг в сторону, медленно, как хищник, которым его называл граф, обходя его, будто подкрадываясь. Еще шаг, за спину, и прижался, обнимая руками за плечи.

— Помочь тебе? Это не будет считаться… хм… нарушением моего слова?

— Думаю, что не будет, — Кристиан говорил медленно. — И да, твоя помощь будет просто неоценима.

Доминико опустился прямо на ковер, утянув за собой и свою жертву, все так же обнимая одной рукой поперек груди.

— Откинь голову мне на плечо. Закрой глаза, mi caro.

Уверенная рука, ни разу не дрогнув, избавилась от пояса и раздернула шнуровку, ныряя под ткань. Кристиан долго выдохнул, устроил голову на плече Доминико, зажмурившись, отдавшись на волю руки жениха. И снова принялся нещадно кусать губы. Дьявол и преисподняя, это было совсем не так, как с собственной рукой! И не так, как с женщиной, и совершенно не походило на то, что он ощущал, когда спал с юношами. Это вообще не было похоже ни на что прежде. Горячие пальцы, уверенные, но такие ласковые движения, короткие прикосновения чуть шершавой ладони к груди, даже через плотное полотно сорочки — слишком чувственные, жаркие выдохи в шею. Кристиан забился, как выкинутая на сушу рыба, выплеснул семя и затих, счастливый и обессиленный, глядя в покачивающийся потолок и часто моргая.

— Вот так. Так лучше, правда, мой драгоценный? — Доминико убрал ладонь, не спеша вскочить и вытереть ее, придерживая обмякшего жениха.

— Ага, — губы еле шевелились, хотелось просто лежать и ни о чем не думать, нежась в объятиях Доминико.

Сагранзец поднял его на руки, стараясь не испачкать, переложил на кровать — довольно широкую, как для привычной ему моряцкой койки, но наверняка непривычно-узкую для Кристиана. Тот прикрыл глаза, погружаясь словно бы в теплый мех. Расслабиться и лежать — только это и осталось из всех желаний.

— Поспишь? — Доминико медлил, хотя ему было уже просто больно от непроходящего возбуждения.

— Да, — глаза уже не открывались, хотя Кристиан силился разомкнуть казавшиеся каменными ресницы.

— Тс-с, спи. Я люблю тебя, Кристо.

Доминико легонько коснулся его век и губ поцелуями и сбежал, чтобы в своей каюте еще влажной ладонью яростно ласкать себя, шепча имя — «Кристо… Кристо-о-о», и не понимать, кого имеет ввиду, Кристиана или его женскую ипостась.

Кристиан в этот раз спал спокойно и никакими мыслями не мучился. А проснулся с улыбкой, вспоминая, что снилось нечто хорошее, только не помнил, что именно. И еще не помнил, почему уснул одетым. Ну, почти одетым. Но потом память стала возвращаться, заставляя краснеть. Все-таки, он очень распущенное существо. Но каков Доминико! Ох, если он будет таким в их первую брачную ночь… Это будет счастливейшая ночь в жизни Кристиана. Если, конечно, он снова не уснет позорно после оргазма, и если этот самый оргазм не наступит через пять минут ласк. Главное теперь — дожить до этой самой свадьбы и первой ночи в обстановке постоянного соблазна. Он даже подумал, что согласен терпеть качку в облике Кристины, по крайней мере, не будет так ужасно стыдно, что брюки или панталоны трещат по швам в гульфике. И, к тому же, страдания отвлекут от мыслей о Доминико. Кристиан поднялся, приготовил себе платье, перекинулся и стал одеваться, верней, сил хватило лишь натянуть платье и залечь на койку.