Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса - [67]

.

Эти строки не могут не вызвать удивления. Довер Уилсон должен был знать, что на гравюрах в книгах У. Дагдейла и Н. Роу изображено совсем другое лицо, отсутствуют не только так нравящаяся Уилсону подушка с кистями, но даже перо и бумага. Однако, как и некоторые другие учёные-шекспироведы, Уилсон обладал способностью не видеть неудобные для традиционных представлений факты. В данном случае он рассуждает так, будто в 1622 году стратфордский бюст выглядел, как и сегодня. Более того, он утверждает, что облик Шекспира был воспроизведён скульптором с маски, снятой ещё при жизни или после кончины Барда. Вероятно, Уилсон имел в виду маску неизвестного происхождения, имеющую некоторое сходство с одутловатым лицом стратфордского бюста (в его теперешнем виде), объявившуюся в Майнце, в Германии, ещё в 1869 году в лавке старьёвщика, в пору самого «урожая» на шекспировские «реликвии». Об этой маске много говорили стратфордианцы и использовали как аргумент в спорах с оппонентами в конце XIX и в первой четверти XX века. Конечно, никаких сведений, что с умершего Шекспира (или Шакспера) была сделана маска, ни в каких исторических источниках нет и в помине; майнцкая маска в лучшем случае (если это не просто фальсификация) была когда-то и где-то снята с неизвестного человека и никакого отношения ни к Шекспиру, ни к Англии не имеет. Это было ясно здравомыслящим людям с самого начала, но всё равно находилось немало желающих принимать «шекспировскую маску из Майнца» всерьёз — уж очень хотелось иметь подтверждение аутентичности стратфордского монумента и развеять серьёзные сомнения на его счёт. О пресловутой маске теперь редко кто вспоминает, как и о многих других «реликвиях» такого сорта, фигурировавших в разное время в спорах вокруг Шекспира. Однако по-прежнему сомнения в том, что шекспировский бюст с самого начала выглядел так же, как и сегодня, у учёных, придерживающихся традиционных представлений о Барде, не в чести, хотя толком объяснить различия в изображениях памятника в книгах Дагдейла и Роу и сегодняшним его видом никому из них не удаётся.

Но когда же стратфордский памятник обрёл свой теперешний канонический вид? Имеющиеся документы свидетельствуют, что это произошло в 1748—1749 годах. Памятник к тому времени обветшал, имя же Шекспира подходило к зениту славы. Местные власти договорились с театральным предпринимателем Джоном Холлом, и тот с помощниками «отремонтировал и украсил» важную историческую реликвию. Шакспер потерял леопардов на капителях колонн и огромный мешок с каким-то добром, зато обзавёлся пером и бумагой, а лицо его обрело некоторое благообразие. Вероятно, намерения «реставраторов» были самыми лучшими — сооружение в целом, что бы там ни говорили утончённые ценители, стало больше походить на памятник поэту. Сегодня такую работу назвали бы фальсификацией, но Джону Холлу и его заказчикам были не известны принципы научной реставрации, утвердившиеся лишь в XX веке. Через несколько десятилетий по предложению Мэлона бюст выкрасили в белый цвет, за что инициатора этого новшества подвергли жестокой критике. В 1861 году неизвестный художник наложил на бюст новые краски, и на щеках Шекспира заиграл здоровый румянец. Впрочем, все эти перекраски принципиально уже ничего не меняли: с изобретением фотографии последний (1748—1749 гг.) вариант стратфордского памятника и бюста в нём стал каноническим, окончательным. Но рисунки в старинных книгах продолжают напоминать о том, как выглядело творение братьев Янсен и их неведомых шекспироведам заказчиков в 1622 году, продолжают порождать раздумья и сомнения[62]. 

Что касается надписи под бюстом, то, судя по гравюрам Дагдейла и Роу, «реставраторы» её текст редактировать, слава богу, не стали. Но что имели в виду те, кто этот текст сочинял, говоря, что завистливая смерть поместила Шекспира за этим монументом (или в этом монументе — with in this Monument)? Это странное указание можно понимать неоднозначно. Некоторые нестратфордианцы поняли его буквально в том смысле, что в памятнике — или в стене за ним — спрятаны шекспировские рукописи. Известный писатель-нестратфордианец Чарлтон Огбурн начиная с 1962 года в обращениях к различным инстанциям, в газетных и журнальных публикациях предлагал провести исследование памятника в храме Св. Троицы на предмет поиска пустот в основании бюста или в стене за ним (при помощи рентгеновских лучей, ультразвука или другим безопасным для сооружения способом), но, естественно, согласия на это не получил. Однако огласка предложения не прошла бесследно. В сентябре 1973 года неизвестные ночью проникли в храм Св. Троицы, сдвинули с места тяжёлый бюст и пытались вскрыть постамент. Судя по всему, пустот — и тем более рукописей — они там не нашли; стена, похоже, осталась «неисследованной».

Значит, странную фразу в надписи под бюстом следует понимать не буквально, не как указание на якобы содержащиеся там рукописи. Говоря о том, что смерть поместила Шекспира в этот монумент (или за ним), составитель надписи таким двусмысленным образом, до конца понятным только посвящённым, намекал, что это изображение и этот памятник призваны отныне закрывать собой Потрясающего Копьём, служить его посмертной маской и убежищем.