Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса - [65]
Можно также напомнить, что гроб с телом умершего в 1631 году Майкла Дрейтона студенты юридических корпораций Грейс Инн, Миддл Темпл, Линкольн Инн и Иннер Темпл вместе с видными горожанами на руках пронесли в Вестминстер, идя по двое в траурной процессии, далеко растянувшейся по улицам города. Кстати, Дрейтон был незнатного происхождения и беден.
Нестратфордианцы объясняют полное молчание, которым окружена смерть Уильяма Шакспера, просто: этот человек не был ни поэтом, ни драматургом, поэтому и смерть его прошла совершенно незамеченной в тогдашней Англии. Впрочем, если Великим Бардом был кто-то другой — ведь он тоже когда-то ушёл из жизни — и, выходит, тоже в молчании…
Итак, неизвестно, кто и как хоронил умершего в 1616 году (по редкому совпадению — 23 апреля, в день своего рождения) Уильяма Шакспера, и никто в целом мире не отозвался тогда на это событие. Однако в 1622 году в храме Св. Троицы, где он похоронен, был сооружён, как мы знаем, небольшой настенный памятник, и тогда же должно было выйти полное собрание шекспировских пьес — Великое фолио, появившееся, однако, только в следующем году. Вот эти две важнейшие реалии и находятся на пересечении биографий Уильяма Шакспера и Великого Барда Уильяма Шекспира; на эти реалии опирается традиционное представление о Шекспире и связанный с ним стратфордский культ.
Стратфордский монумент, то есть памятник в стратфордском храме Св. Троицы, является местом паломничества многочисленных и многоязычных почитателей шекспировского гения. Над самой могилой — плита с выбитой на ней рифмованной надписью (по преданию, сочинённой самим Шекспиром): «Добрый друг, во имя Иисуса воздержись выкапывать прах, заключённый здесь. Благословен будет человек, который сохранит эти камни, и проклят тот, кто потревожит мои кости». Эта надпись как будто мало напоминает нам о духовном кругозоре Владыки Языка, но она вполне согласуется с завещанием Уильяма Шакспера, с его последней волей и распоряжениями, которые он диктовал (или объяснял) нотариусу Коллинзу в предвидении близкой кончины. Считают, что эта надпись была обращена к церковным сторожам, имевшим привычку освобождать места для новых погребений, вытаскивая кости из старых и складывая их в примыкавший к храму общий склеп. В 1694 году преподобный Уильям Холл обратил внимание на эту надпись и так объяснил её содержание и стиль в письме своему другу, знатоку англосаксонской литературы Э. Твейтсу: «Поэт, желавший, чтобы его кости остались нетронутыми, призвал проклятие на голову того, кто тронет их; и поскольку он обращался к причетникам и церковным сторожам, по большей части невежественным людям, создавая надпись, он опустился до их низкого умственного уровня, сбросив с себя одеяние того искусства, которое никто из его современников не носил более безупречно»>>{41}. Рифмовал ли это заклинание сам Шакспер или кто-то другой, но свою роль оно выполнило; что касается памятника, то, по некоторым источникам, в XVIII веке он сильно обветшал и был заменён новым (куда перенесли надпись).
Немного в стороне от надгробного камня, на высоте примерно около полутора метров, в северной стене алтаря сделана ниша, в которой посреди двух небольших коринфских колонн установлен бюст человека с пером в руке и листом бумаги, опирающегося на плоскую подушку с кистями по углам. На колоннах — карниз, на котором расположены два маленьких херувима: левая фигура с лопатой в руках символизирует труд, правая с черепом и опрокинутым факелом — вечный покой. Между херувимами — каменный блок с барельефом — схематическим изображением герба, выхлопотанного покровителями Уильяма Шакспера для его отца около 1599 года. Ещё выше — другой череп, почему-то без нижней челюсти.
Но, естественно, главное внимание всех писавших о монументе привлекает голова бюста, и мало кто из шекспироведов ею удовлетворён. Многие отмечали одутловатое, невыразительное, даже глуповатое лицо. Большая лысина, короткая шея, кончики аккуратных усов закручены вверх. Выдающийся шекспировед XX века Джон Довер Уилсон заходил так далеко, что называл стратфордский бюст «портретом колбасника» и считал, что он мешает постижению Шекспира. Со свойственной ему резкостью Уилсон (который никогда не принадлежал к нестратфордианцам) писал, имея в виду стратфордский бюст и гравюру Дройсхута, о которой речь впереди: «Эти изображения, стоящие между нами и подлинным Шекспиром, настолько очевидно ложны и не имеют ничего общего с величайшим поэтом всех времён, что мир отворачивается от них, думая, что он отворачивается от Шекспира»>{42}.
Однако две вступительные строки надписи под бюстом (они на латыни) прославляют того, кто «умом был подобен Нестору, гением — Сократу, искусством — Марону; земля его покрывает, народ оплакивает, Олимп приемлет». Далее шесть рифмованных строк на английском, обращённых — не без странной иронии — к «прохожему»: «Стой, прохожий, что ты так торопишься? Прочти, если ты умеешь, кого завистливая смерть поместила за этим изображением — Шекспира (Shakspeare)[58], чьё имя венчает этот монумент и сообщает ему наибольшую ценность, ибо всё им написанное оставляет живущее искусство лишь пажем, чтобы служить его уму». И ещё — в правом углу на латыни: «Скончался в 1616 г. по Р.Х. на 53 году жизни в день 23 апр.».
