Игра на повышение - [11]

– Игнат, ты как? – спросил я у своего телохранителя. Тот в ответ только вяло махнул рукой. Мол, все нормально, жить буду.

– Миха! Миха!

Я обернулся на источник звука и обнаружил князя Григорянского, с выпученными глазами обозревающего боле битвы.

– Чего кричишь?

– Это все как? – он в удивлении развел руками.

Что ж, картина действительно была заслуживающей внимания. Хмурое морозное утро, лениво кружащиеся в воздухе снежинки, гостиничный двор, заваленный телами, и я, в окровавленной рубашке, со шпагой в руке, посреди всего этого безобразия.

– Чертов ты Князь Холод! – восхищенно воскликнул Григорянский. – Простые смертные не способны на это!

– Иди к черту, Григорянский! – бросил я сердито. – Ты бы еще дольше заставил себя ждать, нашел бы здесь мое хладное тело! Плохо бегаешь, Вася!

– А что, собственно, происходит? Я всего на пару часов отлучился домой, а ты успел попасть в тюрьму, бежать оттуда и сцепиться с инквизицией! – князь емко обрисовал мои приключения за вторую половину этой длинной ночи.

– Забираем всех живых и быстро к тебе. У нас много дел, дружище. Очень много дел!

4

Из города выбирались верхом. Благо что сплошной городской стены у Ивангорода уже давно не было. В верхах до сих пор хватало «гениев фортификации», ратовавших за постройку новой сплошной стены и готовых угробить во имя великой цели несколько лет и большую часть бюджета страны. Полная глупость и пережиток прошлого!

Столица разрасталась в стороны с такой скоростью, что никакими стенами охватить ее уже не представлялось возможным. Для защиты же от возможного вторжения вокруг Ивангорода были построены военные городки, откуда расквартированные там части имели возможность быстро развернуться в нужном направлении и связать боем противника до подхода основных сил. Вот в один из таких городков и лежал наш путь.

Мои раны наскоро обработал домашний врач Григорянских, Игната пришлось оставить под его же присмотром. К сожалению, Ханееву и Цветкову помочь уже было невозможно. От Ольховского должны были прибыть люди, забрать тела погибших товарищей, а также прихватить оставшихся в живых лжемонахов – ох, зря вы так, господин протоинквизитор! Теперь-то я точно не спущу это дело на тормозах, и плевать мне на взаимоотношения с церковью!

Я был на ногах уже больше суток, и это были, мягко говоря, непростые сутки. И тревожили меня сейчас не полученные в бою раны, а накопившаяся усталость, но позволить себе потратить хотя бы час времени на сон я не мог. Нельзя было упускать инициативу – Никита Андреевич не будет сидеть сложа руки.

С удовольствием проделал бы этот путь в карете, но тогда пришлось бы выбирать для передвижения только широкие улицы, где вероятность повстречаться с патрулями была очень велика. А вот перекрыть все возможные пути выхода из города для небольшого отряда из двух десятков всадников видится задачей невыполнимой.

Сначала пришлось удалиться от центра в сторону западной окраины, потом мы долго петляли по границе жилых кварталов и района мануфактур, являвшегося своеобразным прародителем городских промышленных зон, постепенно смещаясь к северу. При пересечении улицы Северной, за пределами города переходящей в Кузнецкий тракт, с трудом разминулись с патрулем красномундирников. А вот перейдя в восточную часть Ивангорода, уже почувствовали себя свободнее – здесь было много новостроек, затеряться среди которых не составляло особого труда.

Выбравшись за город, мы пустили коней в галоп. Вплоть до самого военного городка местность здесь тянулась открытая, и если уж где-то можно было перехватить меня, так это здесь. Но то ли мои оппоненты еще не сумели сориентироваться в изменившейся обстановке, то ли у них элементарно не было под рукой достаточных сил для противодействия, но никакой засады на нашем пути не случилось. Лишь на въезде в военный городок Восточный дежурный офицер предупредил нас:

– К нам красномундирники пожаловали!

– Много? – поинтересовался князь Григорянский.

– Офицер и два солдата, – охотно поделился новостями дежурный, – с полчаса как прибыли, да мы их тут держали, пока от коменданта приказ пропустить не поступил! Они злились, бумагой с печатями размахивали, но мы – ни в какую! Пусть у себя в Сыскном приказе командуют.

– Отлично, поручик! Благодарю за службу! – похвалил я дотошного офицера, въезжая под арку ворот.

– Рад стараться, ваше сиятельство! Все по уставу!

Правильно, все по уставу! Разыскники есть служащие Сыскного приказа, а не Воинского, так что пусть тут своими бумажками с печатями не размахивают. Это во дворце нам приходится кроме званий и должностей учитывать еще положение при дворе и родственные да дружеские связи, а здесь все просто и ясно: разрешат вышестоящие командиры войти в городок, значит, войдете, не разрешат – извольте отправляться восвояси.

Мы-то как раз были для дежурной смены вышестоящим начальством, потому никаких заминок с пропуском не возникло, и, промчавшись мимо тренирующих штыковой удар солдат, спустя пару минут мы уже входили в здание штаба.

В приемной царила напряженная обстановка. Помещение было заполнено армейскими офицерами разных полков, обеспокоенно перешептывающимися и бросающими откровенно неприязненные взгляды на сиротливо стоящих в углу двоих красномундирников. Бедняги явно чувствовали себя не в своей тарелке, но так все и было задумано.