Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании - [39]

Потребовался ряд событий, подтолкнувших Гитлера к развертыванию операции.

В первом из серии совещаний с Гитлером 26 декабря Канарис доложил фюреру, что французский и британский генеральные штабы провели консультации по координации планов на случай чрезвычайных событий в Рейнской области.

11 февраля 1936 года французское правительство включило еще не ратифицированный договор с Советским Союзом в повестку Национального собрания. В тот же день адмирал Канарис попросил фюрера о немедленной приватной аудиенции и в тот же вечер в 20 часов доложил ему об информации, полученной от своего парижского резидента. Это был текст секретных военных пунктов франко-русского пакта, переданный немцам высокопоставленным чиновником с Кэ-д-Орсэ, ярым противником сближения с СССР.

Основные пункты договора в нескольких словах означали возможность вторжения совместно с чехами в Германию для обуздания экспансионистских устремлений Гитлера.

Едва Канарис покинул рейхсканцелярию, как Гитлер вызвал генерала фон Бломберга и приказал подготовить операцию «Упражнение» на самое ближайшее время. Бломберг вновь прибыл к Гитлеру 27 февраля, в день, когда французское Национальное собрание ратифицировало договор с Советским Союзом, доложил фюреру, что подготовка закончена, и получил приказ приступить к осуществлению операции всего лишь через неделю – 7 марта.

До этого момента операция «Упражнение» была всего лишь тем, что означало ее название, – штабными учениями, предназначенными для обучения боевому планированию для поддержания готовности строевых частей. Бломберг хотел, чтобы так думали даже его ближайшие помощники. Но 2 марта он позвонил генералам Беку и Фричу и сообщил им, что «Упражнение» является боевой операцией, и передал приказ Гитлера быть готовыми к выступлению через пять дней.

Ответом была буря протестов. Фрич заявил, что у него в наличии имеется лишь 35 тысяч солдат и офицеров, из которых можно сформировать лишь одну боеспособную дивизию. Бек утверждал, что французы против наскоро собранных экспедиционных сил Фрича смогут быстро отмобилизовать не менее двадцати отлично оснащенных дивизий и «устроить мясорубку».

«Атмосфера, – как позднее писал Йодль, – напоминала обстановку за столом рулетки, когда игрок ставит на номер».

Бломберг, единственным аргументом которого был категорический приказ Гитлера, вместе с Беком и Фричем прибыл к фюреру, и генералы доложили о своих сомнениях. Гитлер был неумолим.

– Я лучше знаю, – заявил он. – У меня есть абсолютно надежная информация, что французы не направят против нас ни одного солдата. Но вы убедитесь не только в этом. Весь мир воспримет освобождение нашими войсками Рейнской области от версальского ига как свершившийся факт, и все этим и кончится.

Затем, как бы признаваясь, что некоторые сомнения все же могут быть, он напыщенно заявил ошеломленным военачальникам:

– Что же касается меня, то я ставлю на кон все. Я твердо уверен в успехе. Но если мы проиграем, если французские войска вынудят нас отступить, я восприму все последствия как мое собственное поражение и подам в отставку с постов фюрера и рейхсканцлера.

Генералы молча смирились. Бек, который терпеть не мог Гитлера и настолько ненавидел фашизм, что в конце концов отдал жизнь в борьбе против него, в глубине души надеялся, что эта авантюра провалится и Германия избавится от Гитлера и его приспешников. Но у него не было выбора. Переброска войск началась скрытно и силами одного батальона, чтобы «понести минимальные потери, если французы вдруг начнут контрнаступление». Командиры передовых частей получили опечатанные пакеты с приказом немедленно отходить, если встретят хотя бы передовые патрули франко-британских войск.

Тем временем разведывательные сведения были малоутешительными. Абвер, впервые после назначения Канариса подвергшийся настоящему испытанию, уже закрепился в Рейнской области, как и положено, следуя впереди войск. В Мюнстере для действий против Франции под видом коммерческого предприятия было открыто отделение абвера. Организацией постоянного сбора информации занимался филиал в Трире под руководством майора Ганса Стефана, лучшего абверовского специалиста по «линии Мажино»; вскоре к нему присоединился капитан Оскар Райль, бывший полицейский инспектор в Данциге, ставший руководителем фронтовой разведки.

Канарис сумел представить Гитлеру копию подлинного французского приказа о мобилизации 13 дивизий на случай чрезвычайной обстановки. Из Трира разведка доносила, что все фортификационные сооружения от Лиона до Меца и Нанси срочно доукомплектовываются личным составом, прибывающим из столь отдаленных мест, как Марсель.

Между тем Forschungsamt, дешифровальная служба люфтваффе, перехватывавшая и читавшая французские дипломатические депеши, представляла тексты телеграмм французского посла в Берлине Андре-Франсуа Понсэ. Этот блестящий дипломат еще с ноября 1935 года настойчиво предупреждал Париж, что Гитлер «намерен использовать» франко-советский пакт «в качестве предлога для оккупации Рейнской демилитаризованной зоны» и что он «лишь выжидает соответствующего момента для действий». В телеграмме от 13 февраля посол сообщал, что Гитлер «готовит почву для броска в Рейнскую область».