Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом - [12]

Одновременно с этим заданием, растянувшимся на несколько недель, мы проходили подготовку по ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ составлению разведывательных отчетов и бесконечных телеграмм с оперативной информацией. Кроме аудиторных лекций преподавателей школы, мы нередко слушали выступления сотрудников штаб-квартиры ЦРУ и агентов, которые могли поделиться опытом работы в резидентуре. Самых интересных лекторов вечером непременно окружали любопытные слушатели, стекавшиеся в ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ, куда, если не было других занятий, встреч или недописанных отчетов, мы заходили пропустить по кружке пива, сыграть партию-другую в пинг-понг на видавшем виды столе и немного поболтать. Наши лекторы с удовольствием потчевали благоговейно внимавших им слушателей рассказами о своих оперативных подвигах ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ. Эти рассказы помогали нам освоить корпоративную культуру и заранее узнать, что из нашего учебного опыта может пригодиться в будущем.

Все занятия требовали полной самоотдачи, и порой угнетало чувство, будто за тобой постоянно наблюдают и оценивают, но все же, обучаясь некоторым шпионским штучкам, мы славно повеселились. ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ Однажды мы с моим другом Дэвидом решили применить недавно полученные навыки и тайно сфотографировать двух сокурсников, которые — ни для кого это не было секретом — крутили страстный роман, несмотря на серьезные отношения партнерши с другим курсантом из той же группы. Макс, человек внешне благовоспитанный, но крайне неприятный, видимо, не подозревал, что его «друг» Тим предается любовным утехам с его девушкой. Мы подумали, что несколько красноречивых снимков расставят все точки над «¡», но в конце концов решили: пусть лучше Макс узнает правду сам.

Легкомысленные влюбленные не заставили долго ждать ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ Фотограф так трясся от смеха, что снимок вышел смазанным.

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ Теоретические основы ХХХХХХХХХХХХХ, пройденные в классе, основательно закреплялись на практике ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ Работа была кропотливая, требовала времени и скрупулезности, и мы провели немало часов в машине с картами, часами и обертками от мелких покупок ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ. Я запаниковала, обнаружив, что в продуманный мною до мелочей план ХХХХХХХ закралась роковая ошибка: необходимое для его выполнения место ХХХХХХХХХХХХ оказалось закрыто. Других подходящих пристанищ поблизости не нашлось. Ближайшим работающим заведением был сомнительный бар с полуобнаженными официантками. Что я, приличная девушка из пригорода, могла забыть в таком месте? Что бы такое придумать в свое оправдание — ума не приложу! Но делать нечего. Нужно завершать начатое. Я припарковалась перед входом, мимикой и жестами изобразила потрясение и растерянность, «обнаружив», что магазин закрыт. Прильнув к оконному стеклу и приложив руки к вискам, будто бы проверяя, есть ли кто внутри, я прекрасно понимала, что ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ выгляжу полной идиоткой. Выше «неудовлетворительно» я бы сама себе за это задание не поставила.

День за днем, неделю за неделей тщательной оценке подвергались наши ХХХХХХХХХ навыки по составлению отчетов и разработке планов, умение думать на ходу и справляться с напряжением, пусть и созданным искусственно, но от этого не менее тяжким. Несколько курсантов бросили учебу: кто-то вернулся в Лэнгли искать себе в Конторе другое применение; кто-то навсегда распрощался с затеей служить в ЦРУ. Некоторых отчислили по причине профнепригодности. Так, например, попросили уйти тех, кто совершил одну и ту же ошибку дважды, без должного уважения относился к преподавательскому составу, жульничал и списывал, а также тех, у кого на поверку не оказалось того самого, трудно поддающегося определению свойства, которое и делает из простого сотрудника оперативного работника. Подобные новости распространялись среди стажеров со сверхъестественной быстротой. Стоит ли говорить, что меня от них бросало в холодный пот, но вместе с тем они и подстегивали: перспектива служить в Управлении, жить за границей и когда-нибудь обзавестись собственными боевыми воспоминаниями казалась слишком заманчивой. Страшно представить, что и на мне могли поставить крест. Однажды поздно вечером ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ я вышла из машины, взяла сумочку и записи. Тяжелый и влажный июньский воздух припечатал к спине шелковую блузку, ноги от туфель на высоких каблуках гудели (нам приходилось иногда одеваться «на выход» ХХХХХХХХХХХХХ, если ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ). Мне предстояло трудиться еще по крайней мере часа три, чтобы закончить все отчеты и на следующий день в семь утра сдать их преподавателю. Я остановилась и уставилась на звездное небо. Сама рассмеялась над нелепостью своего положения. Но даже в эти минуты слабости, после изматывающего дня, с бессонной ночью впереди, я не сомневалась: я справлюсь.