Игорь Святославич - [75]
И летописцы, и автор «Слова» говорят о том, что ночной марш происходил с четверга на пятницу, но дня не называют, что дополнительно запутывает географию похода в глубину незнаемого Дикого поля.
Всё же, видимо, рать Игоря шла дальше на юг, за Донец и вниз по нему, «к Дону», но продвинулась не очень далеко от впадения Оскола в Донец. «В обеднее время» достигли Сюурлия и на противоположном берегу увидели изготовившихся к бою половцев. Основные силы орды еще не подошли, но половецкие военачальники вынуждены были защищать свои юрты.
Игорь разделил войско на шесть полков. Впереди он поставил русских стрелков, отобрав их из всех княжеских отрядов. В передовой полк основного войска князь назначил своего юного сына Владимира. Рядом с ним к реке двигались особым полком кочевники-ковуи под водительством воеводы Ольстина. Главные силы шли следом. Срединный полк вел сам Игорь, полк правой руки — Всеволод Святославич, а полк левой руки — Святослав Ольгович. Перед боем Игорь воззвал к другим князьям: «Братия! Сего мы искали, так постараемся!»
Когда русские полки подошли к Сюурлию, половцы попытались атаковать. Их лучники выехали вперед, «пустили по стреле в русь» — и отступили. Степняки внезапно осознали, что им не хватит сил для битвы. Началась и быстро распространилась паника. Русские только вступили в воду — а уже и задние ряды половецкого войска бежали. Три передовых полка и Святослав Ольгович бросились в погоню, тогда как Игорь и Всеволод не позволили своим воинам нарушить строй и двигались вперед без спешки. Половцев гнали до их юрт и дальше, многих убили или захватили в плен. В кочевьях нашли не успевших бежать женщин и детей, а также немало добра. Ночью к Игорю и Всеволоду, хозяйничавшим в захваченных половецких станах, вернулись Святослав, Владимир и Ольстин со своим полоном.
В разоренных кочевьях остались на три дня, «веселясь». Игорь и его родичи похвалялись: «Братья наши ходили со Святославом, великим князем, и бились с ними, глядя на Переяславль, когда они сами к ним пришли, а в землю их не смели за ними пойти. А мы в земле их, и самих их перебили, и жены, и дети их в плену у нас. А ныне пойдем на них за Дон и до конца их изобьем! Если же будет нам победа, то пойдем в Лукоморье, куда не ходили и деды наши, и возьмем сполна себе славы и чести!»>{258}
География и хронология дальнейших событий еще более запутаны, чем предыдущих. Согласно Ипатьевской летописи, роковая битва на Каяле случилась в субботу. У автора «Слова» получается, что сражение произошло на следующий день после Сюурлия и ночевки в разоренных станах. Но согласно владимирским летописям, князья, как уже сказано, оставались в становищах кочевников три дня. Летописец Переславля-Суздальского и Лаврентьевская летопись уточняют, что за три дня до последней битвы русские уже были задержаны, хотя вряд ли остановлены, половецкими лучниками>{259}. Значит, после стоянки они сутки двигались дальше к Дону, прежде чем наткнулись на силы Кончака и Гзы, и битва на Каяле произошла через восемь дней после стычки на Сюурлие. Очевидно, где-то в одном-двух днях пути вниз по Донцу и следует искать Каялу — реку, упомянутую как место сражения в Ипатьевской летописи и «Слове». В последнем Каяла из-за созвучия со словом «каять(ся)» уже становится именем нарицательным, — например, она неожиданно переносится под Киев на Нежатину Ниву при описании тамошнего рокового сражения. Знает Каялу и автор «Задонщины», отождествляющий ее с Калкой — местом первого разгрома русских князей татарами (1223). Однако это не дает оснований отрицать реальность самой Каялы как места поражения Игоря — просто ее расположение, возможно, навсегда останется неизвестным. «У Дона великого», между устьем Донца и местом впадения в Донец Оскола, по правому, обращенному к морю берегу — вот и всё, что можно сказать о нем с определенностью.
