Игорь Святославич - [77]
Но, с другой стороны, оттого и горечь поражения больше, чем невзгоды княжеских распрей:
И крамолам Олега, и доблестям его внука конец один: зря пролитая русская кровь. Потому и Нежатина Нива, где пал киевский князь Изяслав, — тоже «Каяла»:
Поэт, смешивая с битвой предварявшие ее стычки и следуя фольклорному стремлению к числу «три», счел, что сражение завершилось на третий день. Но, согласно летописи, всё было кончено уже в воскресенье.
Когда Игорь возвращался к своим полкам вдвоем с Михаилом Юрьевичем, его завидели половцы. У них-то было кому опознать новгород-северского князя. Половецкие конники перехватили Игоря на расстоянии полета стрелы от бьющегося русского войска. Князя пленил Чилбук из «Тарголовой» орды — возможно, хана Тарга, годом ранее плененного Святославом на Орели. Кончак, увидев, что князь ранен, «поручился» за него как за своего свата. Игорю осталось только смотреть, как ожесточенно сражаются остатки русского войска во главе с Всеволодом. «И просил душе своей смерти, лишь бы не видеть падения брата своего».
Князь вознес молитву: «Вспомянул я грехи свои перед Господом Богом моим, как много убийств и кровопролитий сотворил в земле христианской, как я не пощадил христиан, но взял на щит город Глебов у Переяславля. Тогда ведь немалое зло содеялось невинным христианам: отлучался отец от детей своих, брат от брата, друг от друга своего, и жены от супругов своих, и дочери от матерей своих, и подруга от подруг своих — всех смели пленение и скорбь, тогда наставшая. Живые мертвым завидовали, а мертвые радовались, как мученики святые, огнем от жизни сей восхищение поимев. Старцев разрывали, юных люто и немилосердно ранами терзали, мужей же рубили и разрубали, а жен оскверняли, — и всё это сотворил я. Недостойно мне жить, и вот, ныне вижу возмездие от Господа Бога моего! Где ныне возлюбленный мой брат? где брата моего сын? где чадо, рожденное от меня? где бояре думные? где мужи храбрые? где строй полков? где кони и оружие многоценное? Не этого ли всего лишившись, предан я связанным в руки этих беззаконных? Се, воздал мне Господь по беззаконию моему и по злобе моей, и снизошли днесь грехи мои на главу мою. Истинен Господь, и правосуден зело! У меня же нет больше части среди живых. Се, вижу, как ныне другие мученический венец принимают. Почто я, один повинный, не принял страсти за всех их? Но Владыко Господи Боже мой, не отринь меня до конца, но как воля Твоя, Господи, так и милость нам, рабам Твоим!»
Битва кипела вокруг озера. Всеволод продолжал сражаться уже едва ли не голыми руками. В конце концов половцы взяли верх. Всеволода захватил в плен крещеный хан Роман, сын Гзы. Спастись прижатым к озеру русским оказалось практически невозможно — «огорожены были, будто стенами крепкими, полками половецкими». Все князья были схвачены живьем. Святослава пленил Елдечук из орды Бурчевичей, Владимира Игоревича — Коп-тый из Улашевичей. Из бояр и дружинников одни погибли, другие, израненные, попали в плен. Половцы считали, что не осталось никого, кто мог бы принести весть на Русь, но скрывать победу не собирались. Перехватив проезжего купца, ханы велели ему передать русским князьям: «Приходите за своей братией, а пока мы идем к вам за своей братией». На самом деле кое-кто из ковуев и русских всё же вырвался, хотя уходили они на юг, к морю, куда половцы под конец большинство их и загнали. По словам киевской летописи, «руси с 15 мужей утекло, а ковуев меньше». Но, может быть, имеются в виду только именитые беглецы. Один из них, Беловолод Просович, позднее принес весть в Чернигов>{262}:
«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания.
Эта книга — о том, как рождался славянский мир, великий и непонятный в своем многообразии и своей вековой неустроенности, противоречивый и трагичный в исторических судьбах своих. Автор — известный славист, доктор исторических наук Сергей Викторович Алексеев последовательно и живо, с исчерпывающей энциклопедичностью развертывает перед читателем широкую панораму предыстории славянских государств, которые поднялись из хаоса "темных веков" и Великого переселения народов в пламени войн и междоусобных конфликтов, вписав свои страницы в историю не только Европы, но и Малой Азии, и даже Северной Африки.Острые, дискуссионные проблемы формирования ранних государственных объединений чехов и поляков, сербов и болгар, Древней Руси и тех славянских народов, которые исчезли с карты Европы, ассимилированные германцами, — вот о чем эта книга.
Скифия — страна, простиравшаяся через всю Восточную Европу вплоть до дальних земель античной Ойкумены. Скифы принадлежали к племенам североиранской языковой группы индоевропейской семьи. Они были родственны сарматам, массагетам и сакам. Одни исследователи считают их потомками носителей срубной культуры эпохи бронзы, продвигавшихся начиная с XIV века до нашей эры с территории Поволжья на запад. Другие полагают, что основное ядро скифов вышло из Средней Азии или Сибири и смешалось с населением Северного Причерноморья.
Книга посвящена самому раннему периоду (V—VI века) в истории славянских племен Европы. Автор знакомит читателей с основными сведениями по общественному строю, культуре и верованиям древних славян. Особое внимание автор уделяет отношениям славян и гуннов, вторжению славян в пределы Восточной Римской империи. Отдельная глава рассказывает о северо-западных землях будущей Руси и славянских племенах, населявших их.
В 602 году для славянских племен и для всей Восточной Европы начинается новый исторический период. Прорвав границу ослабевшей и раздираемой внутренними смутами Византийской империи, славяне широко расселяются по ее территориям, не только европейским. Одновременно долго сдерживавшиеся государственными и племенными границами потоки славянской колонизации устремляются и на север — к Балтике по всему ее протяжению. На востоке славяне глубже внедряются в лесостепные и лесные земли по границам тюркских степей.
Дж. Р. Р. Толкин — человек-парадокс. Во всем — и в жизни, и в литературе. Поэтому и эта книга — не «обычная» биография, а, скорее, биография творчества на фоне времени, попытка увидеть человека в срезе его исторической эпохи. Какие же задачи ставил перед собой автор подобной биографической книги о Толкине — не филолог, не писатель, не журналист, а всего лишь российский историк культуры? Во-первых, рассмотреть в целом литературное творчество Толкина в ныне доступной полноте через призму его мировоззрения — задача, далеко не всегда успешно решаемая авторами, чье мировоззрение весьма удалено от толкиновского.
Биография филиппинского ученого, поэта, писателя, художника и скульптора, идеолога возрождения народов Юго-Восточной Азии Хосе Рисаля, вышедшая в серии ЖЗЛ в 1937 году. Выпуск 15(111).
Роман Мориса Левера, написанный легким, окрашенным иронией языком, рассказывает о жизни известной американской танцовщицы — «божественной» Айседоры Дункан. Автор удачно лавирует между превратностями ее артистической карьеры и безумствами частной жизни. Читатель сможет погрузиться в мир сильных страстей, прекрасных душевных порывов, полетов творческого вдохновения…
Скитский патерикО стяжании евангельских добродетелейсказания об изречениях и делах святых и блаженных отцов христовой церквиПо благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II© Московское подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2001.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами первая системная попытка осмыслить опыт самого масштабного предпринимателя России и на сегодняшний день одного из богатейших людей мира, нашего соотечественника Олега Владимировича Дерипаски. В книге подробно рассмотрены его основные проекты, а также публичная деятельность и антикризисные программы.Дерипаска и экономика страны на данный момент неотделимы друг от друга: в России около десятка моногородов, тотально зависимых от предприятий олигарха, в более чем сорока регионах работают сотни предприятий и компаний, имеющих отношение к двум его системообразующим структурам – «Базовому элементу» и «Русалу».
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.