Иерусалимские дневники - [28]

Шрифт
Интервал

По дороге назад мы заехали в Кирьят-Арбу, еврейский город, сидящий встык с Хевроном, на высоте 1000 м., угодили в ‹самый смак› – начался град со

снегом и дождём. Место, куда мы ехали было своего рода ‹перегородкой› между Кирьят Арбой и самим Хевроном, чьи дома почти касались кое-где

колючей проволоки его ограды, иногда отделённые от неё неск.метрами огородов. первое, что бросилось в глаза, прямо на дороге, вне ворот, да и внутри за

ними, – несколько БТР-ов с расчехленными пулеметами и мокрыми головами расчетов, торчащими из люков… Снова сломаный бойлер… залезли в

металлическую будку, где он стоит, я держал дверь, чтобы было немного света, в щель по рукам бил град, стучал по стенкам и крыше, по брезенту рядом

стоящих шатровых палаток и жести крыш ‹караванчиков›…. потом я заметил снаружи в густом ‹молоке› какую- то возню, шум моторов, беготню, и, с

сильными порывыми ветра со стороны Хеврона, – особенно жесткие очереди градин по железу совсем невдалеке, и, в ответ, какое -то странное тупое эхо со

стороны ворот, этак калибр на 12,5 мм… лишь потом дошло, что это за ‹град›! Вскоре всё стихло… оказалось, что такие ‹инцинденты› тут дело обычное,

помнишь, как в ‹Белом солнце в пустыне…›…. В свете вышеперечисленных событий – ехать домой через Иерусалим ‹дорогой тоннелей› возле Эль

Хадера и Б-Лехема, да ещё к вечеру,нам как-то расхотелось, решили спуститься от Гуш-Эциона сразу на запад на Высокую Шфелу ( предгорья

Центр.Горы), чтобы побыстрее выехать с ‹территорий›, да и ещё на горе араб. поселений там у дороги нет вообще,… и оттуда – на равнину… доехали

спокойно, на спуске – уже вечернее тёплое солнце, ясное небо, тучи впереди – в сторону Шомрона, и позади – на Хевронской горе…., а по обе стороны шоссе -

яркие краски весенней зелени, цветущие персиковые сады…. благорастворение…. Часам к 8 вечера был дома ( у нас пик бури пришёлся на день, но и ночью

еще бушевало порядком )… А уже в новостях в 10 вечера сообщили, что именно на нашей ‹тихой› дороге, на спуске от Гуш -Эцион вниз ехавший через пол

– часа после нас житель г. Эфрата, выбравший этот ( гораздо более длиный) путь в Иерусалим, чтобы не застрять на короткой дороге и не рисковать,

получил из кустов на обочине 11 пуль в живот и ноги из АКМ -а ( чудом остался жив )…. Ну, а чтобы завершить всё это, как полагается в нормальном

школьном сочинении для 4-5 класса на тему ‹Как я провёл выходной день, напишу- ка я : ‹ Усталые, но довольные мы ВОЗВРАТИЛИСЬ ДОМОЙ›.

Вообщем, было ужасно интересно, ничуть ни жалею о том, что поехал… жизнь – ужасно вкусная штука, пахнущая хевронскими туманами и пустынными

радугами, шелестом шин и далёкими горизонтами Моавитских гор… все эти блюда были поданы в этот день, причем в очень оригинальной, истинно

восточной сервировке и с местными острыми приправами…

Ребята, простите, что мало пишу, я тут был в длительном гибриде маразма и запарки. Потихоньку из него выхожу. Сдал до конца перевод, жду денег,

вроде бы думал, что смогу начать нормально заниматься, но понял,что за месяц перерыва совсем запустил турецкий, не знаю, смогу ли догнать, голову на

него никак не освободить, надо доделывать ‹Каталог Мангупской Эпиграфики›, несколько статей… Недавно, ехал с одним университетским профессором по

городу в автобусе и он спрашивает меня, как я добираюсь из дома и вдруг внезапно разражается такими перлами…! Он искренне удивился, что среди

водителей, водящих автобусы в Шомрон есть не только жители наших ишувов, но и евреи из ‹правильных мест› вроде Кфар Сабы или Т-Авива, искренне

удивился, что ‹погоня за заработком›( с его т.зрения) заставляет их подвергать свою жизнь опасности, обслуживая ‹сумасшедших поселенцев›, для

которых, оказывается, эти поездки – это своего рода идеологичесая акция.., да и, вообще, как нам не стыдно, что из-за нас эти водители должны выступать в

роли пособников поселенческой идеологии… а на мои слова, что для моих детей Шомрон, не в меньшей степени их Родина, чем Хайфа или Т-Авив -

порекомендовал попросить палестинского гражданства и не отягощать жизнь палестинцев оккупацией…. …………………………………………………………………….

У нас было в прошлый вторник-среду два дня тяжелого хамсина – до + 32-33, а я, как раз вечером, сразу после турецкого в понедельник – уехал ( взял рюкзак

в Университет из дома) на рейсовом автобусе в Эйн-Бокек, переночевал на берегу Мёртв.моря, утром поднялся на на очень крутой перевал и попёр,

проветриться и успокоить нервы, по Иуд. пустыне в сторону Арада (26 км.)… на перевале я был, уже крепко уставший, в 12,30… так что в пустыне был в это

время самый смак- ни клочка тени, всё накалено ( правда воды я пёр в рюкзаке литров 15 – запас карман не тянет ) но жара была жуткая, как на Меркурии,

да и вообще, все вокруг было какое-то космическое… Прошел пол-дороги, сообразил что вся её вторая половина – снова тягучий подъём, да и выйду я не в

город, а километрах в 5 от него на шоссе от него к М.морю, куда мне всё равно надо попасть для ночлега и уезда рано утром ( чтобы к 10 утра быть в

Универе ), а у меня, несмотря на питьё, что- то не потеется, а вместо этого противный озноб и мурашки ( а это пахнет тепловым ударом ), … полил голову и


Рекомендуем почитать
Максимилиан Волошин, или Себя забывший бог

Неразгаданный сфинкс Серебряного века Максимилиан Волошин — поэт, художник, антропософ, масон, хозяин знаменитого Дома Поэта, поэтический летописец русской усобицы, миротворец белых и красных — по сей день возбуждает живой интерес и вызывает споры. Разрешить если не все, то многие из них поможет это первое объёмное жизнеописание поэта, включающее и всесторонний анализ его лучших творений. Всем своим творчеством Волошин пытался дать ответы на «проклятые» русские вопросы, и эти ответы не устроили ни белую, ни красную сторону.


Вышки в степи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Всем спасибо

Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.


Троцкий. Характеристика (По личным воспоминаниям)

Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.


Дракон с гарниром, двоечник-отличник и другие истории про маменькиного сынка

Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.


Иван Васильевич Бабушкин

Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.