Иегуда Галеви – об изгнании и о себе - [37]

Только сейчас, в нетерпении ожидая свадьбы, я понял секрет своей страсти к огненной танцовщице, которая в немалой степени состояла в её неуловимости. Я был охотником за мелькающей в кустах ланью. Не знаю, насколько бы хватило моей привязанности, окажись мы вместе изо дня в день. Эмеле вчера смотрела мои стихи внимательно, вдумчиво. Сделала точные замечания, дала совет, которому я непременно последую. Искренняя, и никакого кокетства. Говорит, что узнала обо мне всё с первого взгляда, сразу увидела человека, сосредоточенного на своих мыслях, страстного и в то же время сдержанного, может быть, даже немного чопорного. Я благодарен ей, подобная проницательность устранит конфликты из нашей жизни. Скоро она станет моей женой, уверен – не окажется камнем преткновения ни в чём. И я не буду препятствовать её увлечениям, желанию читать и слушать заезжих мудрецов, а слушать она умеет как никто.

Мужчины, как правило, хотят покорных, домашних жён, которые изначально оказываются в подчинённом положении, я же не буду лишать Эмеле самостоятельности, не стану привязывать её к очагу ради того, чтобы вовремя подала обед. В моей невесте мне бесконечно дорого всё: любознательность, чувство справедливости, естественная природная установка помогать нуждающимся; она, подобно моей маме, не пройдёт мимо чьей-либо беды. При всех достоинствах ума и души Эмеле очень, очень мила и ей не нужно никаких женский ухищрений, чтобы быть привлекательной. Изящная, пластичная, в глазах соучастие; приковывает взгляд без всяких изысков в одежде. Не хочу никакой другой. Хоть и нет в ней того огненного темперамента танцовщицы, что когда-то повергла меня сначала в счастливую отрешённость, а затем в горестное оцепенение. Моя будущая жена вселяет уверенность в нашем единстве на долгие годы, не представляю повода для размолвок. Пишу «послание невесте» от жениха, которого зовут Иегуда:

Вот брачный чертог – царство тайных щедрот,

Обитель желанная юной красотки.

В нём Савской царицей она задаёт

Загадки лукавые голосом кротким.[105]

«Бывает ли так, – вопрошает она, –

Чтоб в логово льва лань пришла бы сама,

Не ведая страха томленья, найдя лишь успокоенье?»

«Конечно, – скажу, суть легко усмотрев, –

Ты – храбрая лань, твой жених – добрый лев».

Мне бесконечно дорого в Эмеле всё, особенно то, что она понимает меня с полуслова и вовсе не собирается отвлекать от писания стихов. Не покушается на мои желания и волю, наоборот, даёт ощущение силы, значимости. Я нашёл в ней отклик своим чувствам, мыслям, одним словом, соучастника, а не противника. О чём и написал с её слов:

Мой милый искуситель, проказник молодой

В моих глазах увидел себя перед собой.

Без устали уста его глаза мне целовали.

Кого же целовал он, меня иль образ свой?

Пишу своей невесте, невольно сравнивая её смущение с огненной страстью Аделии, когда-то раскрывшей мне свои объятья:

Скорее пробудись. Любовью покорён,

Я взглядом милых глаз мечтаю быть сражён.

Быть может, снятся тебе губ прикосновенья?

Проснись, я объясню загадочный твой сон…

Всё только начинается, и отступают годы неприкаянности, одиночества.

Ты яд преврати мне в бальзам.

Тут платят за жён женихам,

А я тебе сердце отдам –

Оно всех приданых богаче!

Со щёк твоих розы сниму,

Гранаты в ладонях сожму,

Губами-щипцами возьму

Я губ твоих уголь горячий!

С тобою светло и в ночи,

Как свет незатмимой свечи,

Красы твоей светят лучи,

Твои ослепительны чары!

А другу подруга нужна:

Скучают один и одна.

Ты верная будешь жена,

И лучшей не сыщешь пары![106]

Мы двое как один: одинаково думаем, чувствуем, – если решусь осуществить давнюю мечту и отправлюсь в Иерусалим, жена не испугается дальнего путешествия, разделит со мной опасную дорогу. Начинается новая жизнь! Я благодарю Создателя за счастливый случай, что свёл меня с той, которая мечту сделала реальностью:

Твой голос красив, как и облик весь,

Твоих достоинств пленительна смесь,

Истоки утра и вечера – здесь!

За волос твой чёрный,

За тело это

Я славлю Создателя мрака и света.

Сиона дочь! Будет день такой:

Под балдахином обретёшь ты покой –

И возликует Господь Всеблагой![107]

При выпавшем мне счастливом билете не расстаюсь с мечтой оказаться в Палестине, должно быть, впитал в себя тоску поколений своих единоверцев по Святой земле. Устремлённость души не мешает заниматься устройством дома, семьи. У нас всё складывается как нельзя лучше, медицинская практика приносит верный доход. Опять же, удачные торговые операции дают возможность не только безбедно жить, но и помогать другим. Я умею ладить с людьми, в сложных ситуациях разум берёт верх над раздражением, другими словами, не включаюсь в конфликты. Благодаря дружбе с купцами, чьи корабли плавают во многие страны, могу позволить себе роскошь быть щедрым. Одним словом, осел в Кордове и стал вполне состоятельным человеком. И не нарадуюсь своей жене. Иногда закрадывается страх – надолго ли отпущено это счастье?

Занятия медициной на сегодняшний день, более чем когда-либо, меня интересуют не только исцелением телесных недугов, но и возможностью сориентировать сознание неблагополучного человека. И поскольку мои пациенты не только евреи, но и христиане и мусульмане, я прибегаю к практике суфизма, духовная установка которого на связь с Вседержителем не предполагает ту или иную религию. При этом не разделяю мнения радикального суфизма о том, что «можно стать Богом, достигнув мистического единения с Ним», то есть ощущения своеобразного растворения, отождествления с Абсолютом. Более того, полагаю, что Создателю нужно не уничтожение, а становление индивидуальности, своеобразия человека. Одним словом, у людей не было бы проблем в отношениях друг с другом, если бы они сумели найти общий подход в решении жизненных проблем. Слово «суфий» происходит от греческого слова «софия» – мудрость, предполагающая не богатство и власть или, наоборот, отход от мира, а анализ неосознанных мотивов поведения, переживаний. А слово «джихад» означает борьбу со своими страстями, чрезмерными желаниями.