– Пойми же, наконец!
И Пеппер поняла. Не сразу. Неохотно. С недоверием. Но поняла.
– То есть, все, что ты давала мне за эти годы…
– Вкладывала, – поправила ее Мэри Эллен. – Это было вложение средств. И ничего больше.
Если Пеппер и раньше была бледной, то теперь побелела, как мел. И это женщина, которая называла ее «своей маленькой принцессой»?
Мэри Эллен улыбнулась.
– Подумай об этом. Школы в Европе. Год, проведенный в Париже. Я даже устроила тебя в школу бизнеса, когда тебе пяти лет не хватало до положенного возраста.
Терпение Пеппер лопнуло.
– В школу бизнеса меня приняли за мои собственные заслуги. Господи, я ведь даже получила награду.
Мэри Эллен лишь усмехнулась в ответ.
– За диссертацию о решении проблем! Ты когда-нибудь решала проблемы? Решение твоих проблем оплачивалось деньгами Калхаунов.
Все это Мэри Эллен перечислила. Причем не ограничилась приличными школами, приличной одеждой, приличным жильем и приличными друзьями. Она припомнила и пожилых бизнесменов, которые разговаривали с Пеппер как с равной. И молодых бизнесменов, которые приглашали ее на свидания…
Свидания…?
Пеппер сглотнула. Теперь блузка казалась ей не просто сырой и холодной. Она была ледяной. Девушку трясло так, что она с трудом могла говорить.
– Что ты имеешь в виду? При чем тут мои свидания?
Мэри Эллен поняла, что попала в точку. Ее глаза заблестели.
– Ты понятия не имеешь, во что мне обходилась твоя личная жизнь, – заявила она со своим «фирменным» смехом. Он был очень мелодичным, очень женственным. Но во взгляде, направленном на Пеппер, ничего женственного не было.
Даже… свидания?
– Ты просто увалень, – сказала Мэри Эллен легкомысленно, жестоко и ужасно убедительно. – Да кто бы взглянул в твою сторону, если бы ты не была моей внучкой?
Пеппер прекрасно знала о недостатках своей фигуры, но зато считала себя хорошей собеседницей. И друзья любили ее за это. Так она и сказала бабушке.
Маленькие жестокие глазки Мэри Эллен вспыхнули.
– И ты верила, что в один прекрасный день встретишь своего принца и выйдешь замуж? Когда же ты повзрослеешь?!
– Что?
– Ты можешь стать невестой только в одном случае, – ответила Мэри Эллен. – Если я куплю тебе мужа. После всех этих свиданий из милости, которые я оплачивала, у меня набрался длинный список кандидатов.
И тут Пеппер поняла, что больше не выдержит. Незачем и пытаться. Нечеловеческим усилием воли она заставила себя перестать дрожать и начать действовать. И ушла.
Мэри Эллен такого не ожидала.
– Ты куда? – крикнула она, уже не пытаясь притворяться женственной.
Пеппер не оглянулась. Она бросилась бежать, поскальзываясь на размокшей тропинке.
Бабушка выбежала за ней, но не рискнула вскарабкаться по склону.
– Сию же минуту вернись, – кричала она.
Пеппер не останавливалась. Даже когда ее нога подвернулась. Даже когда она порвала колготки и до крови расцарапала щиколотку. Ее это не волновало. Ее не волновало ничего кроме желания сбежать от бабушки, которая всю жизнь притворялась, что любит ее.
Задыхаясь, она кинулась к Эду.
– Отвези меня в Нью-Йорк, – приказала она. – Отвези сейчас же.
Он растерялся, но лишь на мгновение. И более отважный человек, чем Эд Иванов, побоялся бы встретиться с Мэри Эллен, когда она в таком настроении. Он схватил Пеппер за руку и потащил ее к вертолету.
Миниатюрная и изящная Мэри Эллен обладала голосом зычным, как иерихонская труба.
– Сама ты ничего не добьешься, Пенелопа Энн Калхаун, ты слышишь меня? Без меня ты ничто.
Чтобы убедиться в этом, хватило одной недели. И теперь Пеппер прижалась к стене, чтобы не попасться на глаза «особо важной персоне», которую проводили на борт самолета раньше, чем остальных пассажиров. На «шишек» ей было плевать, но кто-нибудь из них мог ее узнать. Ведь Мэри Эллен тоже «особо важная персона». А наследница Калхаунов Пеппер была таковой большую часть своей жизни.
«Что ж, все когда-нибудь кончается. И это даже к лучшему», – подумала Пеппер.
Она улетит в Лондон. Начнет все сначала. И выживет.
Все, что ей нужно, это держаться подальше от важных персон.
– Профессор Кониг? – Стюардесса широко улыбнулась. – Добро пожаловать на борт, сэр. Вам сюда.
«Особо важная персона» и руководитель авиакомпании последовали за ней.
– Вот, значит, как попадают в первый класс? – шепнул Стивен Кониг Дэвиду Губеру. – Называешь имя, и тебя отводят к креслу.
Стюардесса взяла у него куртку и корешок билета и удалилась, уступив место своему начальнику. Стивен проводил ее взглядом.
– Интересно, это оправдывает затраты?
– Упертый пуританин! – усмехнулся его собеседник. – Все еще живешь по принципу: «Я ворчу, следовательно, я существую»?
Стивен рассмеялся.
– Наверное, ты прав.
Дэйв подтолкнул его локтем.
– Больше тебе не придется летать через Атлантику, уткнувшись носом в колени. Привыкай.
– Могу я тебя процитировать? – сухо поинтересовался Стивен.
Дэйв Губер был не только его давним другом, но и главой правления авиакомпании. Он улыбнулся.
– Только попробуй, и я подам на тебя в суд. – Разведя руками, он добавил. – Я очень тебе благодарен, Стивен. Ты всех нас выручил.
Стивен отрицательно покачал головой.
– Да, выручил. И, если бы не ты, у нас получилась бы конференция без основного докладчика. Кстати, отличная речь.
