Идеализм-2005 - [45]
— Тут это вот, как бы потеряли одного вроде, — отчитывается капитан.
— Что? Так ищите давайте. Организуйте тут все это дело и ищите.
— Да ОМОН вызвали уже.
— ОМОН, блять. Одного сами найти не можете?
Мусора в брониках и с Калашниковыми отправляются зачищать губернаторское логово.
— Ебанаты, — смеется Дарвин.
Ему сразу же прилетает удар дубинкой:
— Заткнись, блять!
Приводят Алину. В наручниках. Она улыбается.
— Давайте их вниз. По одному, — распоряжается ФСБшник, — в райотделе везите.
Смоленская мусарня ничем не отличалась от тысяч таких же заведений по всей стране. Серые менты с обывательскими премудростями «зачем оно вам надо», «сидели бы дома».
ФСБшники сразу увели меня на допрос в отдельный кабинет.
— Мы знаем, что ты организатор, — сказал тот, что осматривал нас в губернаторской администрации.
Я сижу молча, смотрю в пол: «Ничего, скоро закончится».
— На, сука! — сильный удар коленом по лицу отвлекает от ленивых размышлений.
«Ну что вам, бляди? Мы-то дело свое сделали, а вы — нет», — думаю про себя.
На ночь нас закрыли в КПЗ. Камеры находились в подвале райотдела.
Моим соседом оказался молодой еще бич. Поговорить не удалось, как и поспать толком: у сокамерника началась белка.
— Пантеры, они тут, лежат, — повторял бич, мечась из угла в угол.
Охота на пантер продолжалась всю ночь. Только утром этот болезный вырубился. Прямо на полу, с пантерами.
А еще через полчаса пришли мусора:
— Собирайся на суд.
Так я понял, что уголовного дела нет. Обвинений ведь не предъявляли.
Рядом с будкой дежурного в окружении ментов стояли остальные.
Я подошел к Дарвину.
— Такое дело, смотри, — начал я тихо, чтобы мусора не услышали, — у тебя паспорта нет?
— Нет.
— И показаний ты не давал?
— Нет, не давал.
— Отлично. Такая тема. Сейчас нас мусора отправят в контору для несовершеннолетних, как в Нижнем. Там можно месяцами сидеть, сам знаешь.
— Знаю, да.
— Но не все потеряно, в общем. Если приписать год, и сказать, что мы не 88 года рождения, а 87, то нам по восемнадцать лет выходит, понимаешь?
— Понимаю.
— А если нам по восемнадцать, то самое худшее, это пятнадцать суток. Лучше, чем приемник для малолетних.
— Лучше, конечно.
— Я думаю, короче, назвать судье 87 год рождения. Хуже ведь не будет. Мы ничего от этого не проигрываем. В Москве они пробили бы, конечно, а тут не Москва. Может, сработает.
— Толково придумано. Давай попробуем.
— В машину пиздуйте, — прервал наш разговор мусор.
План действительно сработал.
— Макаров Алексей Борисович, 1987 («хуй тебе, мразь, а не 88 год», — думаю про себя) года рождения, — так я представился рыхлой крашеной судье.
— Пять суток административного ареста, — сказала та, не поднимая голову от стола.
Так и в постановлении своем записала, и печать с подписью на нем поставила.
Пятью сутками окрестили и Дарвина, и всех остальных. Систему мы провели. В общем, обманывайте мусоров и судей как можно чаще, оно того стоит.
Во второй половине дня мы уже были в приемнике для отбывания административного ареста. Здание находилось в самом центре города. Его дверь выходила на одну из главных смоленских улиц.
Меня и Дарвина посадили в одну камеру. Ни матрасов, ни одеял, ни кроватей. Темно. На стенах — «шуба». В дальнем от входа конце камеры находилось возвышение, напоминавшее сцену, там предполагалось спать.
— Хуйня, пять суток на одной ноге простоять можно, — вынес я свое заключение, — всяко лучше, чем детский спецприемник.
— Мусора на работу погонят, наверное.
— Хуй им, а не работа. Будем вон там, — я показал на «сцену», — прохлаждаться вместо работы.
— Да, я тоже так думаю.
— Дарвин, ты видел табличку перед дверью сюда? — спросил я нацбола.
— Нет, не обратил внимания.
— Ну, там типа памятная доска такая. Написано, в память о смоленских НКВДшниках, которые в июле 41‑го в боях за город погибли. Походу укатали немцы всю смоленскую мусорню тогда.
— Прикольно, да.
— Вот я думаю, главное, что поголовье тогда их мусорское сократилось.
Так радует это.
— И путинские мусора того же заслуживают.
— Безусловно…
Дарвин замолчал ненадолго. Потом сказал:
— Вот выйдем, купим водки и «Ягуара», будем хуярить всю дорогу до Москвы.
— Да, дружище, давай именно так и сделаем.
Я лег на «сцену», снял бундесверовку, накрылся ей.
— Сидел прошлую ночь с ебанашкой, к которому белка пришла. Пантер, блять, всю ночь ловил. Не спал почти, а день тяжелый выдался. Прилягу ненадолго. Если смоляне дачку с колбасой принесут — буди. Колбаса сейчас вообще в тему была бы.
— Ага. Пантеры — прикольно. Я с дедом каким-то вонючим сидел…
Штурм Горкома
Тогда, весной 2006 года, я думал, что скоро все начнется по-настоящему, что весной 2008, во время выборов — все, революция.
А на самом деле приближался конец. У российских спецслужб имелись свои наработки, и никакой революции они допускать не собирались.
В понедельник 15 мая в горкоме КПРФ на «Автозаводской» шло обычное собрание Московского отделения. Рома говорил. Я сидел во втором ряду, рядом с Дарвином. Не в первом — первый для руководства или бывших подельников Лимонова. Назир стоял за дверью зала. Было слышно, как он переговаривался по рации со скаутами на улице.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.