И здрасте вам через окно! - [53]
– А вы на какую сумму рассчитывали?
– Не меньше трехсот!
– Тогда восемьдесят.
– У вас мине делается скучно. Прогуляюсь до других. Наверняка больше дадут.
– Хорошо, сто пятьдесят, и пять минут ожидания. В лавке нет таких денег. Придется у соседа занять. Времена, как вы мудро заметили, настали тяжелые.
– Тогда двести, и готова ждать хоть десять минут.
Зильберман на секунду задумался.
– Я передумал покупать мундштук, несмотря на то что вещь редкая и очень достойная.
– Почему?
– Она не принадлежит вам. Где вы ее взяли?
– Какая нахальства! Это же надо честной женщине делать в глаза намеки! По-вашему, я воровка? У меня от таких слов прям срыв психики, бессовестный ви человек! Ноги моей больше здесь не будет! – кричала Вита, решительно продвигаясь к выходу.
– Никуда вы не уйдете, пока не скажете правды, – спокойно произнес Хаим, запирая дверь на ключ. – Гриша, сынок, приготовься сходить до телефона, скоро будет надо. Мадам, в вашем распоряжении пара минут. Вы говорите, откуда взяли сей предмэт, и мы расстаемся в симпатии и легком оживлении психики.
– По какому праву ви меня подозреваете?
– Советую не делать мне нэрвы. Я знаю этот мундштук, как родной. Скажу больше, много лет назад, я продал его одному солидному человеку, имя которого вы сами не захотите услышать. Вейз мир, как вы вляпались, не успев написать завещание!
– Зачем ви меня пугаете, мине уже и так плохо! Било бы из-за чего такой кипиш поднимать! Забирайте свой поганый мундштюк и ехайте до портнихи на Преображенскую. Вот, на листочке адрес остался. Пускай она и рассказывает, откудова у нее взялась такая дорогая вешчь. Тоже, наверное, украла.
Вита трясущимися руками наконец-то отыскала в сумке помятую бумажку и швырнула на прилавок.
– От всего чистого сердца! Забирайте и не делайте мине красное лицо. У миня и без вас переходный возраст! С этой минуты ви забыли миня, я вас тоже не помню. И шоб ви с сегодняшнего дня видели только одним глазом и то через телескоп. Разрешите пройти до виходу, а то мине в животе нехорошо. Щас случится, а вам оно надо?
Впервые за много дней солнце не обжигало. Казалось, оно устало само от себя и именно сегодня не прочь было понежиться средь пушистых облаков, утопая в них, словно в перинах. С моря дул прохладный ветерок, и Гала решила прогуляться. Она медленно брела по набережной и с удовольствием рассматривала многолюдный пляж, пестреющий от разноцветных купальных костюмов, шляп, тряпичных подстилок, мячей и корзин с провизией. Плешивая бездомная собака с закрученным каралькой хвостом семенила рядом. Иногда она обгоняла Галу, забегала в кусты в поисках пищи, прочесывала их и, не найдя ничего, выныривала из колючей зелени и снова путалась под ногами, словно никуда и не отлучалась. В очередной раз, когда попытка найти пищу не принесла успеха, Гала сжалилась над псиной и решила поделиться пончиком, купленным в кондитерской неподалеку от антикварной лавки. Услышав шелест бумаги, дворняга моментально насторожилась и устремила умный, всепонимающий взгляд на промасленный кулек, жадно втягивая ноздрями аромат ванили.
– Ешь, животина бездомная, – приговаривала Гала, отламывая кусок. – Думаешь, не знаю, как живется, когда никому не нужен? Даже молодых бросают, а про старых и говорить не приходится. Обидно. Понимаешь, сейчас именно та пора, когда есть мудрость, терпение, желание любить, и главное – все это хочется кому-нибудь продемонстрировать, а сверху тебе говорят, что все уже было, и глупо еще раз рассчитывать на выигрышный лотерейный билет. Перед возрастом, мой друг, все бессильны, как перед надвигающимся штормом. В молодости отсутствие таланта частенько заменяется красотой, и даже в глупости есть особое очарование. Любой недостаток с легкостью превращается в пикантную женскую слабость и приносит прекрасные дивиденды. Разве сейчас я могу себе это позволить? Могу. Да, могу, и не смотри на меня так. Мои года, как выдержанное вино. Оно переиграло и уже не порвет «меха», в которые его когда-то залил винодел. В нем такой вкусовой букет и эфир, что только мастер сможет оценить содержимое по достоинству. Да-да, собачка моя дорогая. Не торопись и тщательно пережевывай пищу.
Псина проглотила последний кусок и улеглась, давая понять, что разговор закончен.
– Отдыхай, – с пониманием произнесла Гала. – Вздремнуть после обеда не возбраняется даже животным. Благодарю за душевную беседу. Можешь гордиться, ты первый, кто слышал от меня подобные откровения. Боже мой, неужели старость добралась и до меня? Прочь! Прочь грустные мысли! Все будет хорошо и даже лучше. Мой лотерейный билет наверняка уже отпечатали в типографии, просто его сейчас не на что купить, но на днях я обязательно это сделаю.
Пес почесал лапой за ухом, покусал бок в надежде поймать надоедливую блоху и, завалившись на бок, захрапел.
В этот вечер Сава возвращался домой не один. На короткой толстой веревке он вел маленькую белоснежную козочку. Животина послушно плелась рядом и даже не пыталась оказывать сопротивление, словно поход по городу был для нее обычной ежедневной прогулкой. Изящные копытца, как рассыпанные бусинки, звонко стучали по булыжной мостовой, привлекая любопытные взгляды прохожих. Не успела странная пара зайти во двор, как из окна послышалось:
Избалованная вниманием публики солистка оперного театра уходит на заслуженный отдых. Вслед за первым ударом следует второй – кончина любимого мужа. Другая бы сдалась и скучно старела в одиночестве, но только не Цецилия Моисеевна! Она и в судьбе соседей примет горячее участие, и в своей судьбе еще допишет пару ярких глав…
Мама дорогая, что началось во французской столице после покупки золотой тиары скифского царя Сайтаферна! Париж бурлил, обсуждая новость. Толпы любопытных ринулись в Лувр, чтобы посмотреть на чудо древнегреческого искусства – шедевр, стоивший государству четверть миллиона франков. И только Фима Разумовский, скромный ювелир из Одессы, не подозревал, что его творение, за которое сам он получил всего две тысячи рублей, оценено так высоко… Не знал он и того, что мировой скандал вот-вот накроет его с головой.
Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».
Книга представляет собой оригинальную и яркую художественную интерпретацию картины мира душевно больных людей – описание безумия «изнутри». Искренне поверив в собственное сумасшествие и провозгласив Королеву психиатрии (шизофрению) своей музой, Аква Тофана тщательно воспроизводит атмосферу помешательства, имитирует и обыгрывает особенности мышления, речи и восприятия при различных психических нарушениях. Описывает и анализирует спектр внутренних, межличностных, социальных и культурно-философских проблем и вопросов, с которыми ей пришлось столкнуться: стигматизацию и самостигматизацию, ценность творчества психически больных, взаимоотношения между врачом и пациентом и многие другие.
Франтишек Ставинога — видный чешский прозаик, автор романов и новелл о жизни чешских горняков и крестьян. В сборник включены произведения разных лет. Центральное место в нем занимает повесть «Как надо умирать», рассказывающая о гитлеровской оккупации, антифашистском Сопротивлении. Главная тема повести и рассказов — проверка людей «на прочность» в годину тяжелых испытаний, выявление в них высоких духовных и моральных качеств, братская дружба чешского и русского народов.
Роман посвящен театру. Его действующие лица — актеры, режиссеры, драматурги, художники сцены. Через их образы автор раскрывает особенности творческого труда и таланта, в яркой художественной форме осмысливает многие проблемы современного театра.
От автора В сентябре 1997 года в 9-м номере «Знамени» вышла в свет «Тень слова». За прошедшие годы журнал опубликовал тринадцать моих работ. Передавая эту — четырнадцатую, — которая продолжает цикл монологов («Он» — № 3, 2006, «Восходитель» — № 7, 2006, «Письма из Петербурга» — № 2, 2007), я мысленно отмечаю десятилетие такого тесного сотрудничества. Я искренне благодарю за него редакцию «Знамени» и моего неизменного редактора Елену Сергеевну Холмогорову. Трудясь над «Выкрестом», я не мог обойтись без исследования доктора медицины М.