И в сердце нож. На игле. Белое золото, черная смерть - [50]

— Когда вы ехали по Седьмой, выходил ли кто-нибудь из дома? Никто не попался вам на улице?

— Ни души.

— Вы назвались, когда звонили Мейми?

— Нет, я попытался изменить голос. Если бы она меня узнала, шутка пропала бы.

— Но вы уверены, что она вас не узнала?

— По-моему, не узнала, — сказал Джонни. — Хотя, конечно, не поручусь.

— Ладно, с этим все ясно, — сказал Броди. — А зачем вы ездили в Чикаго?

— Пытался понять, что хотел мне рассказать Вэл перед смертью, — сказал Джонни. — После того как Куколка заявилась ко мне и сообщила, что Вэл собирался получить с меня десять тысяч и открыть винный магазин, я решил узнать, что же такое было ему известно, за что я выложил бы десять тысяч. Он не успел мне сказать, а стало быть, мне пришлось разбираться самому.

— Ну и что, выяснили? — спросил Броди, чуть подаваясь вперед.

Могильщик тоже подался вперед, а Гробовщик шагнул из темноты.

— Да, — ровным голосом ответил Джонни, и лицо его не изменилось. — Вэл был ее мужем. Он, похоже, хотел десять тысяч, чтобы уехать. С Куколкой…

Трое детективов слушали в таком напряжении, словно пытались уловить сигнал тревоги.

— Вы собирались дать ему деньги? — спросил Джонни.

— Как видите, нет, — ответил Джонни.

— Это была его идея или ее?

— Понятия не имею. Я не Господь Бог.

— Она могла бы достать деньги для него, если бы он попросил или заставил? — не отставал Броди.

— Не знаю.

— Она могла его убить?

— Не знаю.

— Что делал в вашем доме Чарли Чинк? Он пришел шантажировать из-за ножа?

— Не знаю.

— По всей маленькой спальне были разбросаны сотенные бумажки — всего на десять тысяч долларов, — сказал Броди. — Он пришел, чтобы их получить?

— Вы знаете, что он получил, — отозвался Джонни.

— Но это ваши деньги? — продолжал свое Броди.

— Нет, ее, — возразил Джонни. — Я привез их ей, когда вернулся из Чикаго. Если от меня ей были нужны только они, что ж, пожалуйста. Мне легче было одолжить для нее десять тысяч, чем убить ее.

— Куда, по-вашему, она могла податься?

— Понятия не имею. У нее есть своя машина. «Шевроле» с откидным верхом. Я подарил ей его на Рождество. Она могла поехать куда угодно.

— Ладно, Джонни, на сегодня все, — сказал Броди. — Мы вынуждены арестовать вас по обвинению и непредумышленном убийстве и по подозрению в убийстве умышленном. Можете позвонить адвокату. Вдруг ему удастся добиться вашего освобождения под залог.

— Зачем? — спросил Джонни. — Сейчас я хочу одного: немного поспать.

— Спать лучше дома, — сказал Броди. — Или по крайней мере в отеле.

— Мне и в тюрьме будет спаться неплохо, — сказал Джонни. — Не то что тогда, в первый раз.

Когда Джонни увели. Броди сказал:

— Похоже, она главная героиня. Неужели она убила своего законного мужа, чтобы он не мешал ей жить припеваючи? А затем, выходит, она устроила ловушку для незаконного мужа, чтобы он убил Чарли Чинка и тем самым сел на электрический стул вместо нее.

— А нож? — напомнил Гробовщик.

— Либо у нее были оба ножа, либо этот она получила от Чинка и перед уходом нарочно оставила на кухне, — сказал Броди.

— Но зачем ей оставлять нож там, где его найдут? — удивился Гробовщик. — Если она и правда заполучила второй нож, проще от него избавиться. Тогда на Джонни точно повесили бы убийство Вэла. Ему было бы невозможно доказать, что он подарил нож Большому Джо, — тот ведь уже умер. Если бы не второй нож, дело Джонни было бы совсем скверно.

— Может, Джонни нашел второй нож и сам его выложил? — предположил Могильщик. — Джонни из них самый сообразительный.

— Надо было сделать, как я предлагал, и арестовать ее вчера, — сказал Гробовщик.

— Что толку гадать, надо брать ее сейчас, — сказал Могильщик.

— Ладно, — сказал Броди, — а я пока прочитаю ваши отчеты.

— Пусть только вас не пугают плохие слова. Их там полным-полно, — сказал Гробовщик с серьезным видом.

— Да, — столь же серьезно заметил Могильщик, — и поосторожнее с действующими лицами, а то они в любой момент готовы ожить и пырнуть вас ножом, стоит только отвернуться.

— А! — отмахнулся покрасневший Броди. — Вы, ребята, будете гоняться за самой сексапильной курочкой в Гарлеме. Я вам очень завидую.

Глава 21

Когда они пришли, Мейми гладила одежду, выстиранную с утра Сестренкой. В кухне стоял пар от двух больших утюгов, накалявшихся на электрической плите.

Они рассказали Мейми, что Дульси исчезла, а Джонни убил Чарли Чинка и теперь находится в тюрьме.

Мейми села и заплакала.

— Господи, я так и знала, что будет еще кровь, — проговорила она.

— Куда она может поехать теперь, когда Вэла и Чинка нет в живых, а Джонни за решеткой? — спросил Могильщик.

— Одному Богу известно куда, — простонала Мейми.

— Может, к преподобному?

— К преподобному Шорту? — испуганно переспросил Могильщик. — Это еще зачем?

Мейми удивленно посмотрела на него:

— Как зачем? С ней случилась беда, а он служитель Господа Бога, Дульси в глубине души очень религиозна. Она вполне могла обратиться к нашему Создателю в горькую минуту.

— Если это так, то остается надеяться, что преподобный не спятил окончательно, — буркнул Гробовщик.

Пять минут спустя они уже крались на цыпочках по темной церкви. Дыра от выстрела в двери, что вела в комнату преподобного, была заделана куском картона, загораживая свет. Из комнаты доносился скрипучий голос Шорта. Сыщики бесшумно подкрались к двери и стали слушать.