И тогда я солгал - [43]
— Докурю, а потом пойду взгляну на котел. Или ты сначала хочешь сходить за Джинни?
Она смотрит на свои наручные часики.
— Дождь еще не перестал, — замечает она. — Может быть, лучше, если она там останется. Долли будет рада… — Она запинается, не в силах принять решение.
Я бы хотел, чтобы она сходила за ребенком, но в то же самое время хочу, чтобы она побыла со мной.
— Вообще-то, уже поздно, — говорит Фелиция. — Она скажет Джинни, чтобы оставалась на ночь. Я спущусь с тобой в подвал.
Чтобы добраться до котла, нужно пройти через весь подвал. Фелиция берет свечки, фитили и фонарь и идет впереди. Подвал в Альберт-Хаусе чистый и сухой. Мистер Деннис, будучи инженером не в меньшей мере, чем джентльменом, тщательно обдумал устройство своего дома. Архитекторские чертежи с его собственноручными пометами были выставлены в особой витрине у него в кабинете.
Восемь ступеней вниз, затем поворот, потом еще четыре ступени.
— Подожди, пока я зажгу лампу! — кричит мне Фелиция. Спустя несколько секунд на стене с шипением зажигается газовая лампа, и я вижу, в каком превосходном порядке все содержится. Угольный погреб и погреб для кокса расположены бок о бок, а чуть поодаль — дровяной ларь. Инструменты разложены на полках и развешаны на крючках.
— Тут еще отцовский винный погреб, — говорит Фелиция. — По-моему, мы в него никогда не заходили, верно?
Мы с Фредериком заходили. Просто попробовать вино мы не могли — его отец сразу это заметит, так объяснил мне Фредерик, — поэтому нам пришлось взять целую бутылку. Мы пили вино на утесе: мне оно откровенно не понравилось, а Фредерик только притворялся, будто ему нравится. Остатки мы вылили: оно лилось темно-красной струей, а потом впиталось в землю.
— Они забрали вино с собой. Все без остатка. Даже кларет, отложенный на двадцать первый день рождения Фредерика. — Ее лицо и голос не выражают ничего.
— Зато они оставили тебе уголь.
Она слабо улыбается.
— Дом принадлежит мне, ты не знал?
— Тебе? В том смысле, что ты в нем живешь?
— Нет. Он действительно принадлежит мне. Он построен на деньги моей матери и всегда был записан на нее. Ты ведь этого не знал, да? И никто не знал. Все думали, будто это мой отец сделал нас богатыми, там, в Австралии. Да, он заработал хорошие деньги, но у матери деньги уже были. Дом отошел мне и Фредерику. Им управляли по доверенности, пока ему не исполнится двадцать один год.
— Он погиб, когда ему еще не исполнился двадцать один год.
— Моя мать подумала об этом. В случае, если Фредерик умрет, не достигнув совершеннолетия и не оставив наследника, дом, переходит ко мне. Она все предусмотрела, чтобы дом наверняка остался за нами.
— Твоя мать, скорее всего, подумала, что твой отец женится снова.
— Она знала это наверняка. Ты знаешь, после смерти Фредерика он попытался пересмотреть ее завещание. Обратился к юристам в Труро, а когда они сказали, что завещание не изменить, отправился в Лондон, в судебные инны. Вернулся в мрачном настроении, потому что ему сказали, что ничего поделать невозможно, а он потратил на гонорары юристам кучу денег. Его жена ездила в Лондон вместе с ним, а когда они вернулись, я поняла, что вместе мы больше жить не сможем. Она переменилась, как только узнала, что у них будет ребенок. Они стыдили меня из-за этого завещания. Хотели, чтобы я подписала какие-то документы, предоставляющие им пожизненную долю в доме, право в нем проживать, — но я отказалась. Это был мой дом, доставшийся мне от матери.
Она им отказала. Оказывается, я понял все неправильно. Думал, что Фелицию оставили здесь горевать в одиночестве. Будто она отчаянно цепляется за родимый дом, покинутая всеми. А это Фелиция сама велела им всем убраться. У нее хватило сил.
— Знаешь, мой отец постоянно толковал про долг, — говорит Фелиция. — Он тоже имел долг в отношении меня, но его это не заботило. Он думал только о себе — и, наверное, о ней и о ребенке, который у них будет.
— Большинство людей такие.
— Когда я умру, все останется Джинни. Я уже составила завещание. — Она стоит в тени, а свет от лампы падает сбоку ей на плечо. Она была у юриста и составила завещание. Я видел, как некоторые наши ребята расписывали на бумажках, кому что отойдет. Меня это никогда не волновало.
Фелиция показывает куда-то пальцем, и тень от ее руки падает на выбеленную стену справа от меня.
— Помнишь, Дэн, где проход — прямо за этой дверью. Я пойду с тобой, если хочешь.
— Оставайся здесь. Я быстренько осмотрю котел и пойму, какие инструменты мне необходимы.
— В первую очередь тебе понадобится фонарь. В котельной газа нет. Днем немного света проникает сквозь вентиляционную шахту, но сейчас уже довольно темно.
Кирпичные стены, которые запомнились мне совсем грязными, выбелены. Мне приходится нагнуться, ведь я слишком высокий. Всех низкорослых, будто кур, сгоняли в «бентамские» полки.[22]
Проход ведет в котельную, а в ней — холодная громадина, рассевшаяся на полу, будто жаба, в ожидании кормежки. Циферблаты и датчики. На вид все сложное, как корабельный мотор. Таков был мистер Деннис: ему хотелось не простоты, а совершенства. Не могу удержаться от мысли о той денежной реке, которую поглотил этот дом.
В начале 1950-х годов на всю страну прогремело «дело врачей». Группе людей в белых халатах были предъявлены страшные обвинения в измене — как своему профессиональному долгу, так и советской Родине. А были ли эти люди на самом деле виновны? Как известно, время все расставило по своим местам… «Изменник» — роман о трагических событиях в судьбе талантливого детского доктора Андрея Алексеева, который предпочел честность и верность клятве Гиппократа собственной безопасности.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Англия, 1943 год. Вторая мировая воина в разгаре. Жителям прибрежной деревни Тайнхем приказано покинуть свои дома: британская армия будет проводить здесь военные учения. Министерство обороны реквизирует и поместье лорда Альберта Стэндиша, но накануне отъезда в старинной усадьбе разыгрывается настоящая трагедия… 2018 год. Мелисса надеется, что поездка в Дорсет возродит ее зашедшие в тупик отношения с другом Лиамом, но молодой человек предпочитает заниматься серфингом без нее. Оставшись в одиночестве, Мелисса отправляется на поиски местных достопримечательностей.
«У каждого в шкафу свой скелет». Эта фраза становится реальностью для Эвери, успешной деловой женщины, младшей дочери влиятельного сенатора Стаффорда, когда та приезжает из Вашингтона домой из-за болезни отца. Жизнь девушки распланирована до мелочей, ей прочат серьезную политическую карьеру, но на одном из мероприятий в доме престарелых старушка по имени Мэй стаскивает с ее руки старинный браслет… И с этого браслета, со случайных оговорок бабушки Джуди начинается путешествие Эвери в далекое прошлое. Много лет назад на реке Миссисипи в плавучем доме жила небогатая, дружная и веселая семья: мама, папа, Рилл, три ее сестры и братик.
В самом конце Первой мировой войны юная англичанка Эмили Брайс влюбляется в молодого и храброго пилота Роберта Керра, который лежит в госпитале и вскоре должен вернуться на фронт. Зная, что ее родители, которые уже нашли дочери выгодного жениха, не одобрят такой выбор, девушка записывается в Женскую земледельческую армию и уезжает на тяжелые сельхозработы подальше от дома. Она горит патриотическим желанием принести как можно больше пользы стране, мечтает о счастливом замужестве, но еще не знает, какие ужасные испытания готовит ей судьба.
Англия, конец 40-х годов. Малышке Рози было всего пять лет, а ее сестре Рите — девять, когда их мать Мэвис привела в дом нового ухажера. Ее избранник пил, бил ее и терпеть не мог девочек, но ведь сердцу не прикажешь…. Вскоре Мэвис поняла, что ждет ребенка, но грубый, алчный Джимми Рэндалл поставил условие: «Женюсь, если сдашь девчонок в приют!» Скрепя сердце, Мэвис согласилась на временную разлуку с Ритой и Рози, но сразу после родов Рэндалл подсунул жене документы о полном отказе от дочерей. И Мэвис, не читая, поставила свою подпись… Теперь жизнью двух несчастных сестер, сердца которых разбиты предательством матери, целиком и полностью распоряжаются хозяева приюта «Нежная забота».