…и тогда снег покрыл виноградники - [4]

   — То, что вы говорите — вздор, — отпивая из своей чаши, утверждал профессор. — История как курица: хоть и не летает, а всё же птица, хоть и неточная, а всё же наука. А вы, милая, наслушались, понимаете ли, мифов да суеверных бабушкиных сказок. Я вам сейчас объясню, и вы сразу поймёте. Представим себе реальную ситуацию из древней истории: есть три восточных города-государства или маленьких княжества, как вам будет угодно. Живут в них этнически близкие народы, народы-братья. Но правители их по-разному заботятся о безопасности своих земель, и когда с севера приходит армия кочевников, одетых в звериные шкуры, она без труда завоёвывает первые два города…

   — А восточных правителей, — ехидно вставила Дареджан, — зовут Ниф, Наф и Нуф. Типично восточные имена!

   — Молодчина! Ухватили самую суть.

   — Сергей Алексеевич, ангел с ними, с персидскими поросятами. Но пророки! В них верят тысячи, десятки тысяч людей. Да вы же сами только что держали в руках доказательство! Скрижали существовали!

— Прелесть вы моя! — всплеснул руками Сергей Алексеевич. — Любимая не мною. Ну, нельзя же мыслить так прямолинейно! Вам сколько лет, девять? Ах, да, два раза по девять. Вот многие так и живут до самой старости: не сорок пять лет, а пять раз по девять, не семьдесят два, а восемь раз по девять. Ну, надо же взрослеть, знаете ли… Скрижали, безусловно, существовали. Но они — я о Скрижалях — творение рук человеческих. Даже имена сохранились: мастер Аарон и братья его. А пророки… Пророки — это древняя религиозная секта, выступившая в эпоху, именуемую Временем Царей, с претензией на идейное господство. Борьба за власть и не более того.

   — Пророки хранят наш мир! — резко возразила девушка.

   — Вот тут вы и попались, — усмехнувшись, заявил профессор. — Всё от плохого знания источников. Что там у нас говорится в Книге Судеб? Когда последний пророк, вышедший из рая, погибнет — с ним погибнет и вся Земля. Пророки были уничтожены семь с лишним столетий назад. Все, подчистую. А земля — вот она, стоит. Вернее, летит вокруг Солнца. Да ещё и кормит нас чудеснейшим консоме. Между прочим, те времена — совершеннейший парадокс. Исключительно коварные и исключительно мирные одновременно. Почуяв опасность утраты власти, прежние кровные враги объединились в борьбе с новоявленной сектой. Царства не воевали между собой в течение четырёх веков, вы представляете?! Четыреста лет мира — такого наша планета больше не знала. Зато потом такое началось… Впрочем, это и к лучшему в каком-то смысле. Война — двигатель науки. Ничего бы этого не было, — Сергей Алексеевич обвёл рукою вокруг себя, — если бы наши предки не проливали кровь друг друга. Ни электричества, ни пароходов, ни железных дорог. Ни-че-го.

   — Разве вы знаете всех пророков поименно? — усмешкой на усмешку ответила Дареджан. — Откуда такая уверенность, что истребили всех? Может, Кривой Кондратий — нищий, что принёс мне осколок Скрижалей — Пророк?

   — Пророк? — расхохотался Сергей Алексеевич. — Нищий пророк, милая моя — это оксюморон. Сиречь сочетание слов с противоположным значением. О чём может проповедовать нищий? Что он может предложить? Свою нищету? Не лезьте по прогнившей верёвочной лестнице в небо — упадёте. В те далёкие времена была такая чистка народонаселения, что вам и не снилось. Любой, кто занимал мало-мальский пост в иерархии, даже простой крестьянин, проверялся специальной инквизицией. Нет, укрыться можно было разве что где-нибудь в глуши, в пещерах, но какой смысл? Просто выжить, согласно Книге Судеб, было недостаточно для спасения мира. Нужно было нести в него Слово. Учить добру, как понимали его пророки. Или ваш Кондратий всё же мнит себя проповедником?

   — Наш Кондратий — большой молчун, — пожала плечами девушка. — Из него слово клещами тянуть нужно. Он даже никогда не благодарит за поданную монету.

— Вот видите! Значит, его можно исключить со спокойной совестью. Чаю? Это бай-хао иньчжень, редкий ныне сорт, выращиваемый на севере провинции Фуцзянь. В переводе с мандаринского означает «серебряная игла».

   — Нет-нет, спасибо, профессор! Остановимся на консоме.

   — Ну, тогда — к делу. Сколько вы хотите за свою находку?

Дареджан бросила на профессора задумчивый взгляд и мгновение помедлила. Церзиум мог стоить очень дорого, целое состояние. На эти деньги можно было выкупить у дяди лавку, оплатить учёбу в университете, организовать личную археологическую экспедицию и зажить самостоятельной вольной обеспеченной жизнью. Но… Ведь Кондратий ясно сказал: нельзя продавать. Он-то не продал! Хотя деньги нищему были куда нужнее, чем ей. И ещё одно мгновение помедлила Дареджан, а потом твёрдо сказала:

   — Нисколько.

   — Вы хотите оставить его у себя? — нахмурился профессор.

   — Нет… Вернее, я не знаю, что с ним делать. В этом подарке должен быть какой-то смысл, но какой? Сергей Алексеевич, я честно не знаю.

   Некоторое время профессор с любопытством рассматривал гостью. Затем кашлянул и торжественно произнёс:

   — Зато я знаю! Безусловно, до того, как мы предъявим его научной общественности, нужно провести лабораторные исследования. И историю его, по возможности, установить. Поэтому я предлагаю вам, прелестное дитя, стать на это время моей помощницей. Иными словами, я вас нанимаю. Согласны?