И танки наши быстры - [5]
— Тем более мы соседи, — продолжала рассуждать вслух Зина. — А как сказал классик, где живешь, там не спи!
Бурцев хотел было поинтересоваться, какой это классик так сказал, но не успел. Они вышли на крыльцо, и Зина остановилась как вкопанная.
У подъезда стояла элегантная иностранная машина, небольшая, но новенькая, с иголочки. За рулем скучал шофер в костюме и при галстуке. В машине нарядно светилась лампочками и стрелками приборная доска и едва слышно работал двигатель. Видимо, водитель, дожидавшийся кого-то, прогревал салон.
— Это он новенькую ждет. Из восьмой квартиры, — понизив голос, сообщила Зина. Она подхватила Бурцева под руку и двинулась вперед, мимо автомобиля. — Помнишь, там ремонт с перепланировкой полгода делали, а потом продали за бешеные тысячи.
Бурцев кивнул.
Они миновали машину и повернули к выходу из двора.
Проходя мимо помойки, они с Зиной спугнули немолодую женщину в очень приличном когда-то пальто и дешевых кроссовках. Женщина задержалась у помойки, заметив люстру, выброшенную кем-то после ремонта. Но увидев проходящих Бурцева и Зину, она покраснела и заторопилась прочь.
— Я теперь про эту новенькую все знаю. От Вальки Филиппенко, — сообщила Зинка, не обращая внимания на женщину. — Ей все это мужик оставил.
— Кому? Вальке?
— Какой Вальке! Девчонке из восьмой квартиры!
— Что — это?
— Все! Квартиру, машину, мебель. Да еще денег в банк положил, чтобы она каждый месяц себе ни в чем не отказывала.
— Ну и что?
— Что-что! — передразнила Зина. — Девчонке-то еще только двадцать пять, а у нее уже все есть. Представляешь?
— А почему он ей все оставил? Помер, что ли?
— Бурцев! Ты что вчера, вообще все мозги пропил? Он не помер. Но они расстались. Другая его увела. Или он уехал куда… Не знаю. Но главное, что он ее перед расставанием полностью упаковал. Понял?
— Да.
— То-то! Скажи, повезло девчонке! Все — и сразу! Она машину пока водить сама не умеет, так к ней его шофер приезжает, когда нужно.
— А Валька Филиппенко откуда все это знает? — спросил Бурцев. Ему неприятны были Зинины слова. «И с такими экземплярами общается родная жена!» — думал он.
— Валька к ней ходила соль одолжить. Ну, соль, сам понимаешь, предлог. А ходила Валька для того, чтоб познакомиться.
— И что же, эта девушка твоей Филиппенко так прямо все и рассказала? Что ее мужик бросил, и все такое прочее, — не поверил Бурцев.
— А чего ей скрывать? Если мужик на нее так запал, что по полной программе раскошелился? А впрочем, не знаю. Может быть, Валька все это хитростью выведала. Она ведь знаешь какая! Что не выведает, то носом учует.
Бурцев кивнул. Он всегда подозрительно относился к этой Филиппенко. Улыбается, льстит, расстилается перед тобой, а у самой глаза узенькие, злые…
— Вот так, Бурцев! — продолжала Зина. — Есть еще в этом мире настоящая любовь!
— Где же здесь любовь, — возразил Бурцев, — если он ее бросил?
— Что бы ты, Бурцев, в этом понимал! Обстоятельства разные бывают, но тут, сразу видно, большая любовь!
— Любовь, Зина, — назидательно заметил Бурцев, — это не только деньги.
Зина презрительно смерила его с ног до головы. Бурцев понял: его мнение не является для Зины сколько-нибудь авторитетным.
— Но ты знаешь, — сказала Зина, следуя неведомому ходу своей мысли, — у Вальки сложилось впечатление, что эта молодая дурочка ничем и попользоваться как следует не умеет…
— Чем это — ничем?
— Да ничем! По магазинам не ходит… Покупок не делает… На машине вон — кажется, первый раз за полгода выехала…
— А почему?
— Кто ее знает… Вальке показалось, что она сидит дома и целыми днями ревет.
— Почему ревет?
— Да потому! Мужика своего забыть никак не может. Ну не дура ли!
Бурцев оглянулся на стоящую у подъезда новенькую машину с шофером. Он и в самом деле эту машину видел в их дворе первый раз.
Зина тем временем посмотрела на часы.
— Ладно, Бурцев, ты куда? — закруглила она разговор. — В магазин? Значит тебе направо, а мне налево.
И Зина удалилась, напористо ступая по снежной каше на мостовой.
А Бурцев еще раз оглянулся на стоящую у подъезда машину.
Это сколько же у человека должно быть денег, чтобы он, расставаясь с двадцатилетней девчонкой, так просто купил ей квартиру, машину и все прочее. И машина-то не какая-нибудь… А как из другой жизни. И светится так уютно… На улице грязь и слякоть, а машина — как будто только что из магазина…
В этот момент дверь подъезда распахнулась, и на пороге появилась молодая женщина в красивой шубке по колено. Качнулась каштановая шапка хорошо вымытых волос… Едва касаясь сапожками асфальта, женщина сделала несколько легких шагов к машине, шофер, поспешно покинувший свое место, распахнул заднюю дверку, и женщина погрузилась внутрь нагретого уютного салона.
Шофер захлопнул дверь и вернулся за руль. Загорелись фары, машина тронулась, медленно обогнула двор и, выезжая на улицу, поравнялась со стоящим у ворот Бурцевым.
Заглянув внутрь, Бурцев перехватил устремленный на него заинтересованный взгляд. Хотя глаза девушки и вправду показались ему очень печальными. Девушка приветливо улыбнулась Бурцеву и кивнула как старому знакомому. Бурцев немного удивился — они, кажется, раньше не встречались, — но молодцевато втянул живот и галантно поклонился в ответ.
Нет на земле места прекраснее Мильхенбурга. Вот уже несколько веков на левом берегу варят восхитительный шоколад, а на правом пекут вкуснейшие вафли. Соперничество «вафельников» и «шоколадников» – давняя традиция, и все жители – полушутливо, полусерьёзно – соблюдают ее. Но однажды на «вафельном» берегу появилась незнакомка. Талантливый педагог, Доротея Нансен быстро очаровала школьников. Всего несколько занятий – и подростков не узнать. Теперь они – Воины Железного Кулака: энергичные, собранные, целеустремленные.
Герои Верещагина — временами смешные, временами трогательные — твердо уверены, что они отлично знают, в чем смысл жизни, что они приспособились к реалиям времени и крепко стоят на ногах. Но коллизии, подстроенные для них автором, неизбежно возвращают персонажей книги к началу — к вечному поиску смысла. Автор умеет закрутить авантюрный сюжет. Однако не менее увлекательны страницы, на которых, казалось бы, ничего не происходит — даже тут читатель неотрывно следит за историей, рассказанной умелым, наблюдательным и очень неглупым рассказчиком.
Повесть, основу которой составили 25 коротких рассказов автора о любви, опубликованные в 2000–2001 года петербургскими журналами для женщин.
Герои Верещагина — временами смешные, временами трогательные — твердо уверены, что они отлично знают, в чем смысл жизни, что они приспособились к реалиям времени и крепко стоят на ногах. Но коллизии, подстроенные для них автором, неизбежно возвращают персонажей книги к началу — к вечному поиску смысла. Автор умеет закрутить авантюрный сюжет. Однако не менее увлекательны страницы, на которых, казалось бы, ничего не происходит — даже тут читатель неотрывно следит за историей, рассказанной умелым, наблюдательным и очень неглупым рассказчиком.
В 1999 году РИФ ТПП выпустила сборник повестей и рассказов Верещагина «Размышления о воспитании за отцовским столом». Один рассказ из этого сборника.
Перед вами мудрый, увлекательный и на удивление светлый роман — история двух хороших людей, живущих в нашей фантастической действительности. Жителей одного города охватил азарт легкой наживы, в результате чего там чудовищным образом расплодились крысы, и город оказался на грани хаоса и биологической катастрофы. Но мир, как и всегда, спасают душевная чистота, духовная содержательность, любовь и самопожертвование, несмотря на то, что в наше время эти материи стали уделом редких чудаков.
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.