И снилось ворону, что был он лисом - [35]

— Предлагаю подумать над нашей стратегией на сегодняшнем экзамене, — произнёс Саске, отрывая меня от наблюдений за карапузами.

— Ну давай, — отозвался я. — Для начала, что мы имеем?

— Площадка, на которой будет проходить этап, называется Лес Смерти, — сказала Сакура. — Значит, это почти наверняка будет испытанием на выживание.

— Согласен, — кивнул Саске. — Не могу сказать, что это лучший расклад для нас.

— В самом деле, — согласился я, откидываясь на спинку скамьи и задумчиво поглаживая подбородок не занятой мороженым рукой. — Нет, я в принципе представляю, что можно кушать в лесах Страны Огня, а что нельзя, но ведь наверняка не только в выживании будет заключаться задание — слишком просто.

— Особенно зная Анко, — хмыкнул Саске, складывая на груди руки.

— Да, она та ещё затейница, — ухмыльнулся я, лукаво поглядывая на друга. В отместку он вновь попытался испепелить меня взглядом, причём на этот раз почти успешно — во всяком случае, кончиком вафельного рожка, который в этот момент доедал, я всё-таки подавился.

— В любом случае, — сказала Сакура, когда я откашлялся, — нам нужно будет постоянно быть настороже и не терять бдительность.

— Согласен. Как только прибудем на место, необходимо будет…

Я резко осёкся, услышав пронзительный детский крик. Обернувшись на площадку, я мигом вскочил с места и ринулся туда — одного из детей, мальчонку лет пяти, крепко схватил за майку и поднял над землёй шиноби из Сунагакуре.

— Эй! — окликнул я его, приблизившись. — Отпусти мальчика.

Отведя от ребёнка гневный взгляд, песчаник посмотрел на меня.

— Иди, куда шёл, — не слишком-то дружелюбно посоветовал он. — Я ничего плохого не сделаю, только научу малолетку манерам.

От этих слов мальчишка в его руках задёргался сильнее, а на его испуганно расширившиеся глазёнки навернулись слёзы.

— Я… я не специально!.. — пролепетал он, очень стараясь не разреветься. — Я случайно в вас мячиком попал, дяденька…

— Слышал? — вновь обратился я к противнику. — Он не специально; так что, будь добр…

— А если не буду? — вкрадчиво поинтересовался генин.

— Мне придётся попросить тебя менее вежливо, — я предупредительно опустил руку на катану.

Парень прищурился. Не отпуская свою жертву, он потянулся было к закреплённому у него за спиной обмотанному бинтами предмету, как вдруг раздался голос, остановивший его:

— Канкуро, хватит тебе, — к нам подошла блондинка, активничавшая вчера на письменном экзамене. — Дался тебе этот малец.

— Не лезь, Темари, — бросил парень, по-прежнему не отрывая от меня взгляда. — Это дело принципа.

— Дело принципа — побить ребёнка ростом тебе по пояс за то, что он не уследил за резиновым мячиком? — крайне едко уточнил я. Даже не оборачиваясь, я прекрасно знал, что стоящие у меня за спиной друзья сейчас синхронно закатывают глаза.

Скривившись, Канкуро разжал руку — мальчонка упал, но я успел подхватить его на руки прежде, чем ребёнок шмякнулся о землю, и быстро отскочил чуть назад, спасаясь от мгновенно последовавшего удара. Поставив мальчика на ровную поверхность (тот тихо всхлипнул и поспешил спрятаться за ногами Сакуры), я стремительно обнажил клинок и бросился на врага, однако мой удар был заблокирован высунувшейся из замотанного бинтами предмета рукой. Понятно, марионетка. Дёрнув клинок на себя, вырывая его из захвата, я вильнул в сторону и замер в боевой стойке, направив острие меча на врага.

— Похоже, одна из команд до полигона не дойдёт. В полном составе, по крайней мере, — зловеще проговорил кукловод, с негромким стуком опуская пока ещё обёрнутую бинтами марионетку на землю.

— Уверен, Суна будет по тебе плакать, — отозвался я, вновь готовясь напасть. Блондинка из Песка продолжала бездействовать, хотя и поглядывала на товарища с неодобрением; мои друзья тоже не вмешивались.

Я сделал шаг — и вынужден был резко отпрыгивать, потому что между мной и противником вдруг взвилась стена из песка, появившаяся так неожиданно, что даже меня чуть не застигла врасплох. Сохраняя безопасную, на мой взгляд, дистанцию, я принялся искать глазами шиноби, сотворившего эту преграду — и очень быстро нашёл.

— Довольно, — холодный, абсолютно неживой голос. Неужели так может говорить двенадцатилетний ребёнок?

— Г-гаара… — Канкуро неожиданно стушевался перед младшим товарищем. — И ты здесь…

— Ты позоришь деревню, — всё так же бездушно продолжил парень, на лбу которого был вытатуирован иероглиф «Любовь». Какая ирония. — Немедленно прекрати.

— Они первые напали! — попытался оправдаться Канкуро.

— Ага, причём это было самое страшное тайдзюцу нашей деревни: «Атака резиновым мячиком», проведённая пятилеткой, — насмешливо сообщил я.

Теперь полные льда бледно-зелёные глаза обратились ко мне. Закалённый опытом выдерживания уничтожающих взглядов злого Мадары, я не дрогнул, однако в тот момент, когда наши глаза встретились, что-то внутри меня, тёмное, глубоко сокрытое, пришло в движение.

— Иоши! — надрывный крик какой-то женщины прервал наши игры в гляделки. Подлетев ко всё ещё прятавшемуся за Сакурой мальчику, женщина — наверняка его мать — порывисто схватила ребёнка на руки. — Глупый, зачем ты полез к шиноби?! Сколько раз мне тебе говорить?!..