И смерть уродам - [6]

И он прицепляет мне к животу какую-то штуку, которая соединяется с аппаратом одним гибким проводом. Второй заходит мне за спину, держа в руке другой электрод. Боже праведный! Ах ты свинья! Я чувствую еще большее унижение, чем если бы мне засунули туда градусник. Со мной обращаются, как с подопытным кроликом. Я напрягаю память и осыпаю их самыми отборными эпитетами.

— Да не волнуйся ты, — успокаивает толстяк. — Это совсем не больно. А потом, ты ведь сам это выбрал. Замри, включаю.

Он включает один раз, другой, третий… я подпрыгиваю каждый раз и наконец понимаю, для чего нужна была фарфоровая миска. От стыда у меня пропадает дар речи, а эти подлецы начинают ржать.

— Можете не беспокоиться, — участливо произносит второй. — Все останется между нами.

Я хорохорюсь, пытаясь сохранить достоинство.

— Да мне наплевать, — цежу я сквозь зубы. — Вы просто подлецы, но мы еще встретимся.

— Всегда пожалуйста, сынок, — говорит первый и гогочет во всю пасть…

А еще помню, как они дали мне что-то выпить…

3 Энди Зигман спешит на помощь

Очнувшись, я услышал пение синих габонских зябликов в апельсиновом саду, расположенном где-то внизу у шоссе, на обочине которого я лежу. Я одет. В нос ударяет запах сигары Дугласа, и я пытаюсь сообразить, как же этому идиоту удалось меня найти.

При ближайшем рассмотрении оказывается, что это не его сигара. Прямо передо мной стоит оранжево-черное такси, на подножке которого сидит симпатичный старикан и смотрит на меня, посасывая трубку.

— Что я здесь делаю? — спрашиваю я.

— Я как раз сам собирался спросить вас об этом, — отвечает незнакомец.

— Я одет… — констатирую я.

— Ну я надеюсь, что это так! — восклицает он. — Или у вас было что-нибудь еще?

Я ощупываю карманы. На первый взгляд все на месте.

— Который час?

— Около шести, — отвечает он.

Я встаю. Шум в голове явно свидетельствует о том, что это не сон. Наверное, я застонал, потому что вдруг увидел сочувственный взгляд незнакомца.

— Там у вас такая шишка, старина…

— Да.

Я чувствую непривычную усталость внизу живота. Ну и мерзавцы с этими электрическими штуками. Хотя… если это было все, то я еще легко отделался. На мгновение я задумываюсь.

— Вы можете отвезти меня в город?

— Я надеялся, что вы об этом попросите, — улыбается он. — Поэтому и ждал. Меня зовут Энди Зигман.

— А меня Рок Бэйли, — представляюсь я. — Ну что ж, рад с вами познакомиться.

— Да чего уж там, — смущается он. — Я как раз возвращался порожняком. Так что мне тоже повезло.

Я погружаюсь в размышления, но ровно через минуту череп дает мне почувствовать, что это предел его возможностей.

— Ладно, поехали, — говорю я. — Мне надо в «Зути Слэммер». Сначала на угол Пико-бульвара и Сан Педро-стрит, а там дальше я вам покажу.

— Да я знаю, где это, — отвечает Энди. — К Хэмилтону?

— Точно.

Я усаживаюсь рядом с ним, хотя это и не положено, зато гораздо удобнее, когда хочется поболтать, а все таксисты в городе болтливы, как старухи-негритянки. Я все стараюсь сочинить какую-нибудь более или менее правдоподобную историю. Не буду же я рассказывать в деталях, что со мной на самом деле произошло!

— Да, опасайтесь женщин, — начинаю я.

— Гнусная порода, — соглашается он.

— Особенно когда сначала дают себя потискать минут двадцать, а потом выталкивают из машины.

— Ну машина-то, наверное, не быстро ехала, — говорит Энди, глядя на мою одежду.

— К счастью, нет, — соглашаюсь я, — мы трогались с места.

— Только мне странно, чтобы какая-нибудь девушка не захотела с вами целоваться, — в его голосе появляется легкая подозрительность. — Конечно, не мне судить, учитывая, что у вас на голове такая шишка, но, по-моему, грешно им вас за нос водить… вы скорее из тех, к кому они липнут как мухи.

И в голосе ни намека на лесть. Наверное, старина действительно так думает.

— Обычно так оно и есть, — отвечаю я. — Но ведь нет правил без исключений. Во всяком случае тут я попал впросак. Вряд ли вспомню, что было со мной с тех пор, как я отрубился.

— Видимо, вы так тут и заснули, — предполагает таксист.

Я киваю:

— Похоже на то.

— Повезло вам, что у меня был клиент до Сан-Пинто.

— Да уж и вправду подфартило.

— Вот когда я был в Шанхае, — начинает он, — так там на улицах полно было таких, которые лежали прямо у дороги.

— А вы были в Шанхае?

— Работал управляющим представительства французской трамвайной компании. О, это та еще история!

Я смеюсь:

— Да вы шутите!

— Ничуть. Я действительно возглавлял эту контору. Уж если хотите все с самого начала, то в девятнадцать лет я поступил в Институт восточных языков, как он у них там называется, и записался на турецкий. Но в первый же день ошибся классом.

Тут он сам начинает смеяться.

— Вы правы, — продолжает Энди, — это все и впрямь похоже на шутку, но на самом деле правда. Так вот, в этом классе было всего-навсего два студента. Со мной стало трое. И впервые за одиннадцать лет у этого преподавателя оказалось столько слушателей… а мне просто не хватило духу его разочаровать.

— Ну и?…

— Ну и когда я выучил китайский, то пришлось поехать в Китай. Я пробыл там двадцать лет и за это время выучил английский.

— И вот вы…

— И вот я здесь. Калифорния — шикарное местечко!