Ш-ш-ш-ш…
Вася Тёркин, мой герой,
Говорил когда-то,
Что фантастика нужна
Каждому солдату.
Можно выжить без воды,
Можно без кисета,
Можно шапку в трудный час
Сделать из газеты,
Можно, если «Примы» нет,
Обойтись без «Примы»,
Без гармони можно жить
(И вполне терпимо),
Можно затянуть ремень,
Если пусто в кишках,
Но прожить хотя бы день
Не могу без книжки.
Без фантастики порой
Хуже, чем без мяса,
Зарубежной иль простой
Нашей, русской, боевой,
Дефицитной, дорогой,
Но пока ещё живой,
Не прожить и часа!
Павел Степанович открыл глаза и засмеялся. Всё правильно! Нажаты клавиши «Твард.» и «Фант.». Как просто! Закрываем глаза. Нажимаем — раз, два, три. Три клавиши. Ну-ка!
Ш-ш-ш-ш…
Добрый доктор Никодим
Под берёзой примостился,
И шестикрылый серафим
На приём к нему явился…
Это что ещё такое? Оказывается, глупая машина в соответствии с набранной темой «Берёзки» сочинила сразу под Чуковского и под Пушкина…
Саврасенков выдернул шнур из розетки. Поиграли — и хватит. Он не настолько богат, чтобы потратить полтыщи на развлечения. Прощайте, бессонные ночи! Он уже не молод. Вот он, друг вдохновенной юности — магнитофон «Комета». Ставим чистую ленту, включаем режим записи. Теперь снова оживляем чудесную машину. Осталось выбрать тему. «Зима»? Скучно. «Берёзки»? Банально. «Космос»? Избито. «Любовь»? Хм… О любви поэты сказали уже всё. И каждый вновь и вновь возвращается к этой вечной теме. «Любовь»! Ну, а в нижнем ряду, конечно же, нажимается клавиша «Савр.»…
Машина загудела:
Твоя высокая тугая грудь
Так тянет, нежная, с тобой уединиться,
Лобзать тебя и к сердцу притянуть,
Губами, бедрами и шеей насладиться!
Как жаль, что молодая ты умрёшь,
И будешь, тихая, лежать в могильном склепе.
Несчастная, ты медленно сгниёшь,
И черви жирные тугую грудь облепят!
Павел Степанович остолбенел. «Тут какая-то ошибка. Я такого писать не мог. Что-то тут не так…»
Машина заговорила вновь:
Любимая упала в пруд
И стала дёргаться натужно.
Не дёргайся, напрасный труд!
Учиться плавать в детстве нужно…
«Что за чёрт? Садизм какой-то…»
А машина говорила и говорила:
В кровавой каше плавали глаза,
Чулок проткнут берцовой костью,
Ведь с неба рухнула не стрекоза
Балкон пришиб непрошеную гостью…
Поэт метнулся к машине, щёлкнул выключателем и внимательно стал разглядывать переднюю панель. Так и есть! Набирая тему, он случайно нажал кроме клавиши «Любовь» ещё и другую, соседнюю, с надписью «Некро.». Исправив ошибку, поэт перемотал магнитофонную ленту, включил машину, сел в кресло и задремал. И работа закипела…
