И не осталось никого - [16]

– Понятно. Отсюда можно сделать вывод, что людям, которые письменно документируют каждый об, доверять нельзя, потому что они сами себе не доверяют. – Добравшись до своего высокого табурета, Джефф плюхнулся на него. Дышал он хрипло и тяжело. – Это подтверждает все, чему нас учили в школе: антиганд надует и собственную мать.

– В ваших школах учили неправильно, – заверил его Гаррисон.

– Может, и неправильно, – Джефф не считал нужным спорить на эту тему. – Но мы будем осторожными, пока не убедимся в обратном. – Он еще раз окинул их взглядом. – Ну ладно, вам-то двоим чего надо?

– Совета, – быстренько вклинился в разговор Глид. – Где можно лучше всего поесть и повеселиться?

– А времени у вас много?

– До завтрашнего вечера.

– Ничего не выйдет. – Джефф печально покачал головой. – За это время вы только и успеете заработать достаточное количество обов на то, что вас интересует. К тому же немного найдется желающих дать антигандам иметь на себя об.

– Слушай, – сказал Гаррисон, – но можем мы заработать хоть на приличный обед?

– Не знаю. – Джефф подумал над вопросом, потирая свои подбородки. – Может, вы и пристроитесь, но я вам на этот раз помочь не сумею. Мне от вас сейчас ничего не надо, так что ни один из обов, которые я имею на других, я вам передать не могу.

– Посоветуй нам, как быть.

– Если бы вы были местные – дело другое. Вы бы могли получить все, что вам нужно, прямо сейчас за долгосрочные обы, которые вы бы погасили в будущем при первой же возможности. Но кто же даст кредит антиганду, который сегодня здесь, а завтра весь вышел?

– Полегче насчет «весь вышел», – посоветовал Глид. – Если сюда прибыл имперский посол, то это значит, что мы пришли на веки вечные.

– Кто это сказал?

– Империя. Ваша планета – часть Империи.

– Нет, – сказал Джефф. – Не были мы ничьей частью и не будем. Более того, мы и не дадим никому сделать нас своей частью.

Глид облокотился на прилавок и рассеянно уставился на большую банку свинины.

– Поскольку я не в мундире и вне строя, я тебе сочувствую, хотя и не должен этого говорить. Мне и самому бы не понравилось, если бы мною стали править чужеземные чинуши. Но вам, ребята, от нас не отделаться, Такие вот дела.

– Ты так говоришь, потому что не знаешь, чем мы располагаем. – Джефф казался уверенным в себе.

– Да чем вы можете располагать? – фыркнул сержант Глид тоном скорее дружески-критическим, чем открыто презрительным. Он обернулся к Гаррисону. – Как ты думаешь?

– Кажется, ничем.

– Не судите поверхностно, – посоветовал Джефф. – До того, что у нас есть, вам никогда не додуматься.

– Например?

– Для начала могу тебе сказать, что мы обладаем самым могущественным оружием, изобретенным когда-либо. Мы – ганды, понял? Поэтому мы не нуждаемся в кораблях, пушках и прочих игрушках. Наше оружие эффективнее. От него нет никакой защиты.

– Хотел бы я его увидеть, – бросил перчатку Глид. За сведения о новом сверхмощном оружии можно получить намного больше, чем за адрес мэра. Грейдер за такое дело отвалит тысяч пять, не меньше. Не без сарказма он добавил: – Но, конечно, ты не можешь выдать военную тайну.

– Никакой тайны здесь нет, – спокойно ответил Джефф. – Можешь получить наше оружие за так, когда пожелаешь. Попроси только, тебе его любой ганд отдаст. Хочешь знать почему?

– Еще бы.

– Потому что это оружие одностороннего действия. Против вас мы его использовать можем. А вы против нас – нет.

– Такого не бывает. Невозможно изобрести оружие, которым человек не сможет воспользоваться, если заполучит его в руки и будет знать, как с ним обращаться.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно, – без всякого сомнения сказал сержант. – Я уже двадцать лет в десантных войсках, а в них какое только оружие не освоишь! От луков до водородных бомб. Тебе меня не провести. Оружия одностороннего действия просто не может быть в природе.

– Не спорь с ним, – сказал Гаррисон Бэйнсу. – Он никогда ничему не верит, пока не убедится собственными глазами.

– Оно и видно. – Лицо Джеффа расползлось в медленной ухмылке. – Я ведь тебе сказал, что ты можешь получить наше чудо-оружие, если попросишь. Что же ты не просишь его?

– Хорошо, я прошу, – сказал Глид без особого энтузиазма. Оружие, которое демонстрировалось по первому требованию и за которое не приходилось отрабатывать даже самый пустяковый об, вряд ли уж было таким могучим. Воображаемые пять тысяч кредитов съежились до пяти, а потом до нуля. – Дай мне испытать его.

Тяжело повернувшись вместе с табуретом, Джефф протянул руку, снял со стены маленькую сверкающую плашку и протянул ее через прилавок.

– Можешь взять себе. Надеюсь, пойдет на пользу.

Глид повертел плашку в пальцах. Всего-навсего продолговатый кусочек вещества, напоминающего слоновую кость. С одной стороны гладко полированный. На другой стороне выбиты три буквы: «С-Н.Т.».

Глид спросил обескураженно:

– И это ты называешь оружием?

– Конечно.

– Ничего не понимаю. – Сержант передал плашку Гаррисону. – А ты?

– Я тоже. – Гаррисон внимательно осмотрел плашку и спросил Бэйнса: – Что означает «С-Н.Т.»?

– Всеобщий лозунг. Вы его повсюду увидите, если не замечали еще.

– Я его встречал несколько раз, но не придавал ему значения. Теперь припоминаю: эти буквы были написаны на стене в ресторанчике Сета и у входа в пожарное депо.