И не осталось никого - [18]

– И я тоже.

Пожилой человек остановился у их скамейки, посмотрел на них, колеблясь, потом решил обратиться к проходившему мимо юноше:

– Не скажете, где остановка роллера на Мартинстаун?

– В конце Восьмой улицы. Отходит каждый час. Перед отъездом вам прикуют конечности.

– Конечности? – Старик поднял недоуменно бровь. – Это еще зачем?

– Этот маршрут проходит мимо корабля антигандов. Они могут попытаться вытащить вас из машин.

– Да-да, конечно, – проходя мимо Глида и Гаррисона, он окинул их взглядом и сказал: – Эти антиганды т-а-кие зануды!

– Это уж точно, – поддержал его Глид. – Им говорят: «Убирайтесь», а они отвечают: «Нет, и точка».

Пожилой джентльмен сбился с ноги, странно посмотрел на него и скрылся за углом.

– Они все-таки замечают наш акцент, – сказал Гаррисон. – Хотя, когда я обедал в тот раз у Сета, никто на это внимания не обратил.

– Где удалось поесть один раз, – неожиданно оживился Глид, – можно попробовать и другой. Что мы теряем?

– Ничего, кроме терпения, – ответил Гаррисон и поднялся со скамейки. – Попытаем счастья у Сета. Не получится, пойдем куда-нибудь еще. А если нигде не получится, то успеем похудеть, прежде чем помрем голодной смертью.

– Похоже, что именно до этого они нас и хотят довести, – ответил Глид. Потом проворчал: – Но они добьются своего только через мой труп.

– Именно так, – согласился Гаррисон, – только через твой труп.

С салфеткой через руку подошел Мэтт.

– Антигандов я не обслуживаю.

– Но в прошлый раз ты меня обслужил, – сказал Гаррисон.

– Тогда я не знал, что ты с того корабля. Зато теперь знаю! – Он смахнул салфеткой крошки со стола. – Антигандов я не обслуживаю.

– А нет другого места, где мы бы могли пообедать?

– Если вам удастся обязать кого-нибудь. Никто, конечно, этого не сделает, если поймет, кто вы, разве что ошибется, как я ошибся в прошлый раз. Но я два раза подряд ошибок не делаю.

– Как раз сейчас и делаешь, – сказал жестким командным голосом Глид. Он толкнул Гаррисона локтем. – Смотри. – И выходил из кармана маленький бластер. Напротив его Мэтту в живот, он продолжал: – В нормальной обстановке меня отдали бы за это под суд, но сейчас начальство вряд ли расположено поднимать шум из-за этих двуногих ослов. – Он значительно повел оружием. – Ну, живо тащи нам две порции.

– Нет, и точка, – выпятив челюсть и не обращая внимания на бластер, ответил Мэтт.

Глид щелкнул предохранителем.

– Учти, он сейчас от кашля сработать может. Шевелись!

– Нет, и точка, – ответил Мэтт.

Глид с отвращением сунул бластер в карман.

– Я просто тебя пугал. Он не заряжен.

– Заряжен или не заряжен, значения не имеет. Антигандов я не обслуживаю, и точка.

– А если бы я психанул и всадил в тебя полный заряд?

– А как бы я тогда мог тебя обслужить? Что о мертвеца возьмешь? Пора бы вам, антигандам, поучиться логике.

Выпустив эту последнюю стрелу, он ушел.

– Что-то в этом есть, – сказал Гаррисон уныло. – Что ты сделаешь с мертвецом? Над ним ты не властен.

– Не скажи. Вид нескольких трупов может привести остальных в чувство. Сразу забегают.

– Ты рассуждаешь по-земному, – сказал Гаррисон. – Это неправильно. Как ни крути, они давно уже не земляне. Они – ганды, хоть и не понимаю, что они под этим имеют в виду. – Он задумался, потом добавил: – Создание Империи привело к образу мышления, согласно которому Терра неизменно права, в то время как остальные шестнадцать тысяч сорок две планеты неизменно не правы.

– От твоих разговорчиков мятежом попахивает.

Гаррисон не ответил. Глид, заметив, что внимание собеседника отвлечено чем-то другим, оглядел комнату и увидел только что вошедшую брюнетку.

– Хороша, – одобрил сержант. – Не слишком юна, не слишком стара. Не слишком толста, не слишком худа. В самый раз.

– Я с ней уже знаком.

Гаррисон помахал ей в знак приветствия. Она подошла легкой походкой и села за их стол. Гаррисон представил:

– Мой друг сержант Глид.

– Артур, – поправил его Глид, пожирая брюнетку взглядом.

– Меня зовут Илисса. А что такое «сержант»?

– Вроде шишки на ровном месте. Я только передаю парням приказы, кому что делать.

Ее глаза широко раскрылись.

– Неужели люди действительно позволяют другим людям указывать себе, что им делать и как?

– Разумеется. Как же иначе?

– Мне это кажется диким. – Девушка перевела взгляд на Гаррисона. – А твоего имени я так и не узнаю?

– Джим.

– Мэтт подходил к вам?

– Да. И отказался нас обслуживать.

Она передернула полными плечиками.

– Это его право. Каждый человек имеет право отказаться. На то и свобода.

– У нас такая свобода называется бунтом.

– Не будь ребенком, – упрекнула девушка инженера и поднялась со стула. – Подождите здесь. Я пойду, поговорю с Сетом.

– Ничего не понимаю, – сказал Глид, когда Илисса отошла. – Судя по тому, что говорил толстяк в лавке, нас все должны игнорировать, пока мы не дадим деру с тоски. Но эта дамочка ведет себя дружелюбно, Она не ганд.

– Ошибаешься, – возразил Гаррисон. – Она просто пользуется своим правом сказать: «Нет, и точка».

– Верно! Я об этом и не подумал. Они могут его применить, как им нравится.

– Конечно, – инженер снизил голос. – Тихо, она идет обратно.

Сев снова за столик, девушка поправила прическу и сказала: