И нагрянула черная рать... Монгольское завоевание Южного Урала. 1205–1245 - [11]

Великий рейд, первоначально планировавшийся Чингис-ханом в качестве акции по устранению Мухаммеда, уже на начальном этапе выявил абсолютное военное превосходство монголов над своими противниками. Это превосходство подкреплялось к тому же талантом военачальников, ведущих боевые действия и одерживающих регулярные победы в условиях автономности и оторванности от главных сил и решавших вопросы по снабжению войск и продовольствием, и рекрутами самостоятельно. Скорее всего, учитывая еще и удачно складывавшуюся ситуацию на основных «фронтах» «сартаульской» кампании[25], Чингис-хан счел возможным усложнить задачу Субэдэю и Джэбэ, отправив их после уничтожения хорезмшаха Мухаммеда[26] еще дальше на север, в пределы Восточной Европы, с целью проведения глубокой стратегической разведки. В «Сокровенном сказании» запечатлено следующее распоряжение великого каана: «А Субеетай-Баатура… он отправил в поход на север, повелевая дойти до одиннадцати стран и народов, как то: канлин, кибчаут, бачжигит, оросут, мачжарат, асут, сасут, саркесут, кешимир, болар, рарал (Лалат), перейти через многоводные реки Идил и Аях, а также дойти и до самого города Кивамен-кермен. С таким повелением он отправил в поход Субеетай-Баатура» [27, с. 188–189].

Очевидно, что уже в 1220 году Чингис-хан сформулировал концепцию будущего подчинения Восточной и Центральной Европы власти монгольских каанов и обозначил как цель предстоящей агрессии, наряду с русскими, мадьярами (венграми), кипчаками (половцами), канглами, булгарами, аланами, черкесами и осетинами, башкир. В его повелении не только делался акцент на обозначение стран и народов, до которых необходимо «дойти», но и указывались реальные географические названия, в частности реки Идил (Итиль), ассоциирующиеся не только с Волгой, но и со всем Волго-Камьем (включая Ак-Идель — Белую), и Аях, Яик. Эти на первый взгляд не такие уж и яркие свидетельства тем не менее являются очередным красноречивым подтверждением того, что башкиры играли определенную и весьма весомую роль в качестве независимого политического игрока в Поволжском и Предуральском регионах, «посещение» которого монгольскими войсками автоматически подразумевало столкновение сторон.

Обстоятельства Великого рейда весьма обширны, и мы не ставим задачи даже краткого его описания. Стоит лишь заметить, что протяженность маршрута монгольского войска, «стартовавшего из бассейна Зеравшана в Средней Азии, вплоть до возвращения к исходной области вряд ли может быть короче 12–13 тысяч километров» [50, с. 65], а по итогам многочисленных побед, одержанных монголами над грузинами, кипчаками, аланами, русскими, была предопределена участь всех без исключения народов Восточной Европы, и участь эта была незавидна. Воздавая должное Чингис-хану, Субэдэю и Джэбэ как гениям войны, нельзя ни на мгновение забывать о том, что никаких «эликсиров жизни» завоеванным народам они не несли. Недаром, напутствуя своих полководцев, коих Сказитель иначе как «свирепыми» или «бешеными псами» не называет, упоминая, что «мясо людское — походный их харч, мясо людское в дни сечи едят» [27, с. 147], Чингис-хан сказал: «Каждого, кто будет дышать неповиновением и противодействием, уничтожьте!» [40, с. 209]. «Свирепые псы» исправно выполняли распоряжения своего повелителя, пройдясь огнем и мечом вначале по Закавказью, а затем и кипчакским степям. После победы на Калке, когда монголами была уничтожена огромная русско-половецкая рать, и краткосрочного набега в приграничные области Южной Руси, завоеватели, войско которых изрядно поредело, направились на северо-восток в сторону Волжской Булгарии. Там, согласно главенствующей версии о происходивших тогда событиях, поздней осенью непобедимые доселе Субэдэй и Джэбэ, встретив ожесточенный отпор, были вынуждены ретироваться в низовья Итиля, а затем и в ставку Чингис-хана. Однако так ли оно было на самом деле и возможна ли альтернатива «антимонгольской» версии, следует разобраться.

На протяжении многих десятилетий столкновение монголов и булгар трактуется на основании сочинения Ибн ал-Асира, из которого явствует, что непобедимые доселе Субэдэй и Джэбэ потерпели тогда полное поражение. «Татары… направились в Булгар. Когда жители Булгара услышали о приближении их к ним, они в нескольких местах устроили засады, выступили против них [татар], встретились с ними и, заманив их до тех пор, пока они зашли за место засад, напали на них с тыла, так что они [татары] остались в середине; поял их меч со всех сторон, перебито их множество и уцелели из них только немногие. Говорят, что их было до 4 000 человек. Отправились они [оттуда] в Саксин, возвращаясь к своему царю Чингис-хану, и освободилась от них земля Кипчакская; кто из них спасся, тот вернулся в свою землю» [17, с. 27]. Это достаточно небольшое сообщение ал-Асира стало фундаментом научных изысканий, касающихся противостояния монголов и булгар в 1223 году.

Не существует практически ни одного узконаправленного исследования, в котором была бы совершена попытка критически разобраться с происходившими тогда событиями, напротив, ученое сообщество как будто соревнуется в определении степени неудачности для монголов столкновения с булгарами. Так, С. А. Плетнева пишет: «…победы (над русскими и кипчаками. —