И грянул шторм. Подлинная история отважного спасения на море - [51]

«На его лице было застывшее выражение, – вспоминает Гутро. – Этот молодой человек был до смерти испуган. Что за выбор – умереть в одиночестве». Гутро предположил, что этот матрос мог быть корабельным впередсмотрящим, стоявшим в самой передней части судна и готовым включить сирену, если он увидит другое судно.

Минуты молчания в честь погибшего товарища не было. Вместо этого моряки со спасательного буксира начали ругаться на тело. «Ты, сукин сын, – Гутро услышал, как это сказал один из них, – если бы не ты, у нас был бы выходной». Гутро и другим военнослужащим Береговой охраны было неприятно слышать эти слова. «Эти гражданские моряки были грубыми парнями», – вспоминает он. Их обращение с мертвым телом было не менее неприятным. «Эти ребята просто швырнули его в лодку, словно он был дохлой рыбой», – вспоминает Ричард Ливси.

Во время обыска тела мертвого моряка были найдены водительские права, идентифицирующие его как двадцатипятилетнего Хермана Дж. Гэтлина из Гринвилла, Миссисипи. Позже опознание было подтверждено сравнением отпечатка большого пальца левой руки мужчины с тем, что находился на обратной стороне его удостоверения личности.

Гэтлин был доставлен на спасательную станцию Чатема и помещен в пристройке до прибытия судмедэксперта. Позже в этот день на станцию прибыл доктор К. Х. Кин и произвел исследование умершего. Хотя на теле было обнаружено несколько незначительных ссадин, других признаков ран, травм или сломанных костей не было. Доктор Кин сделал заключение, что причиной смерти явились воздействие окружающей среды и шок и, как ни странно, пришел к выводу, что смерть произошла в первый день кораблекрушения: «Умер до 24.00 18.02.52».

Что случилось с капитаном Фицджеральдом и другими людьми на носу останется загадкой. Смыло ли их с судна вскоре после того, как оно развалилось пополам? Свалились ли они с переходного мостика, пытаясь добраться до самой передней части судна, как радист Джон О’Рейли на носу «Мерсера»? Или они мгновенно погибли в момент крушения, как предположил выживший матрос Оливер Гендрон? Когда корабль только что раскололся пополам, сказал Гендрон, «двадцатиметровая волна подняла нас, в то время как нос смотрел прямо вверх. Потом мы упали и раздался скрежещущий раздирающий треск. Когда мы ударились о подошву волны, упала мачта. Она сломала среднюю надстройку. Я должен был быть там, но я был на корме и играл в карты». Гендрон добавил, что он уверен, что мачта оглушила, ранила или убила людей в средней надстройке, в том числе капитана Фицджеральда.

Может быть, Гендрон был прав, но единственным человеком, который, вероятно, видел, что случилось с капитаном Фицджеральдом и остальными, был Херман Гэтлин, чье бездыханное тело теперь лежало на станции Чатема.

Часть III

Глава 18 Расследование

Виновен не тот, кто грешит, а тот, кто создает мрак.

Виктор Гюго

Но для выживших членов экипажа «Пендлтона» чувства облегчения и радости от того, что они пережили трагедию, теперь сменились гневом. Они дали волю своей горечи во время расследования, проводимого Береговой охраной, которое началось 20 февраля 1952 года на базе Конститьюшн в Чарльзтауне, Массачусетс. На слушаниях председательствовали три офицера Первого округа из Бостона: капитан Уолтер Р. Ричардс, президент и начальник штаба, капитан Уильям У. Стори, руководитель отдела безопасности торгового флота, и коммандер Уильям Конли-младший, инспектор ВМС. Коммандер Уильям Дж. Мейхони, инспектор ВМС, записывал показания.

Состоявшая из трех человек группа по выяснению фактов слушала, как пережившие кораблекрушение один за другим вставали и рассказывали, как они чувствовали себя обреченными во время двенадцати мучительных часов в открытом море. Главной причиной была трещина в судне, которая была обнаружена еще за месяц, но не была заделана. Трещина находилась в переборке «Пендлтона» между правобортной цистерной № 4 и центральной цистерной. «Это была сильная трехсторонняя трещина», – сказал Джеймс М. Янг, старший машинист насоса судна. Но Янг, родом из Галвестона, Техас, также был уверен, что трещина не была уж очень значимой, иначе судно развалилось бы пополам задолго до того, как это произошло.

Самые жесткие свидетельства дали те члены экипажа, которые сказали, что большая часть оснащения судна была в плохом рабочем состоянии. Например, оставшиеся в живых утверждали, что на корабле не было устройств для подачи сигнала бедствия. Свидетели также сообщили, что устройство для подачи дымовых сигналов и многие из судовых ракетниц не работали. Даже покинуть корабль было трудной задачей для членов экипажа, потому что в единственном доступном штормтрапе было всего три деревянные ступеньки. Но самым главным дефектом оставалась сама конструкция судна. Выслушав большую часть свидетельств, член группы капитан Уильям Стори предположил, что холод и жестокая тряска при сильном волнении в сочетании с остаточным напряжением в сварном корпусе могли вызвать катастрофу на обоих судах. Член экипажа «Форта Мерсера» Джон Брэкнис подтвердил выводы Стори. Он и другие сказали следователям, что слышали странное грохотание, как звук расходящихся сварных швов, за целых четыре часа до того, как танкер был разрушен.