И/е рус.олим - [19]

Милая моя Белла,-- говорю я себе,-- ты сделала самое главное, самое трудное и прекрасное -- ты осознала какая ты идиотка и не испугалась этого, а приняла это достойно, как и должна поступать настоящая, цельная стерва твоего возраста и IQ. И поэтому любая награда будет недостойна тебя, а ты ее. И поэтому смело бери то, что хочешь и смело отпускай из рук то, что можешь. Все равно ничем хорошим это не кончится.

Муха щекочет щеку так же, как капля дождя или слезинка. Несовершенство восприятия в таких случаях это благо, подарок, опция для домысла. Почему я должна быть уверена, что правильно понимаю то, что происходит между людьми? Я не хочу быть в этом уверена. Конкретность и однозначность -- путь в небытие. Это ловушка, из которой мало шансов выбраться. Мозг привыкает к конкретным трактовкам, без них мучается, корчится, вынужден искать объяснения, не найдя -- придумывать их. И чем раньше поймешь и примешь относительность трактовок, происходящего, всего, тем больше надежд на свободу, которая все равно -- горизонт. Но в любом недостижимом и отодвигающемся горизонте почему-то возникает твой отрезок, который почему-то слегка ближе, хотя в принципе так же недостижим. Это хотя бы задает направление движения, и если оно не меняется вот уже некоторое достаточно длительное время, то возникает иллюзия правильного счастья. А иллюзия не длится долго. В какой-то момент или счастье исчезает, или ты понимаешь, что счастье твое -- неправильное.

Неправильное счастье -- это еще более странное состояние, чем правильное. Оно сопровождается вязким ощущением стыда или за себя, или за другого, за недостойность происходящего счастья. Порой чувство того, что вырвал у судьбы неположенное очень возбуждает. В это время лучше не давать моральных оценок ни себе, ни другим, вообще не оперировать такими категориями, как, скажем, нравственность. В крайнем случае можно подумать привычными блоками о порыве яростного ветра, о трещине в устоявшемся мироздании, которая конечно же через минуту сомкнется над обдавшей жаром и смрадом бездной. И вот -- остаешься один. На один с тем, что сможешь в этот момент почувствовать. И хорошо, если это окажется покаяние, и ирония тут абсолютно не к месту, прогони.

Очень важно пройти по всем ступенькам чувства правильного покаяния. Сначала -- перед собой, тихого, незаметного. Надо подниматься по этим ступеням медленно, постепенно теряя гордость и самоуважение, приобретая взамен то самое грозное ничего, которое гнездится в каждой душе, клубится где-то в ее подвалах. Это самое ничего, расползаясь, вытесняет прежде всего милые сердцу, простые, детские что-ли понимания себя, оставляя лишь чувство вины и трепета от осознания полного своего ничтожества. Это невероятно сосущее, тошнотворное, тяжелое покаяние, этакий минет, который твоя хрупкая душа вынуждена исполнять вселенскому смраду, поскольку ничего другого она не заслужила, она была плохой девочкой. Поднявшись до самой вершины покаяния, стоя в рваных клочьях черной ненависти к себе, оглядись вокруг, дождись просвета, увидь вдруг тот самый, твой отрезок горизонта (помнишь?) и ступай себе с Богом туда, туда, туда, в ритме захлебывающегося ужасом и предвкушением сердца...

Кинолог

Постарел лет на десять. Когда остаешься без тачки, сразу стареешь. День в старческом темпе. Сколько можно ждать автобуса. Чем дольше ждешь, тем... сначала хоть никого... Набежали... Вечные тупые разговоры... одних и тех же зомби перебрасывают за мной, подгримировав... Опять звонят кому-то, а все хватаются за карманы... надо же, мой... если опять жена... лучше просто отвечать не буду. Номер знакомый. Белка. Этой что надо? Утром вроде обо всем поговорили. Нет ничего никчемнее редко ходящих автобусов и часто звонящих баб... мысль!.. точно ей что-то надо... че все на меня уставились, как будто должен... ну звенит у меня в руке... ну думает человек отвечать или... что такого... О, автобус. Ладно, хоть потрендю в дороге:

-- Ле-о? Да, привет еще раз. Как оно?.. Картис эхад. Не, это не тебе, это водиле. Я в авто. В смысле -- в автобусе, гы. Да, бля, тачке шею свернул днем. Жене? Гы. Не, уцелела. Аха, надо бы, все из-за нее, суки... Угробит меня своей гиперактивностью. Не, я не пассивный. Прикинь, всю ночь в казино проплавали, ясное дело продулись, она еще мне сказала, что из-за меня, что не дал ей отыграться, заставил на берег сойти... Аха, заставил. Что, почему? Другой бы нафиг за борт выкинул. Что, бедная Ларка? Аха, бедная. Если столько просирать за ночь, богатой не будешь. Я после этой ночи тоже бедный, надолго. А тут еще своей тачкой какую-то Пежопу трахнул... Увы... Нет, за мой счет. Потому что в жопу. Я виноват? Не, я тут ни при чем. Да, я трахнул. А виновата Ларка. Я как кэмэ пятьдесят от Эйлата отъехали, спать начал. Я ей говорю -- видишь, сплю. Говори со мной, а то вмажусь. Ну, ты знаешь как она разговаривает. В режиме диалога же не умеет. А тут она вспомнила про блядки подруги по службе... А-а, представила? Ну да. Естественно уснул. У нее же монологи без абзацев. Да-а, и полный абзац. Тыщ на двадцать. Че я, дурак, чтобы на мне страховщики наживались? Страховка -- для лохов. Аха... Лучше спускать бабки в казино. Но не с Ларкой, как оказалось. Да не, это не я дурак, это она дура. Я же тебе все, блин, объяснил, че ж ты... А чего ты, кстати, звонишь?.. Блинннннн! Бабы... Ну что, нельзя было сразу сказать, до того, как я в автобус сел, как билет купил? Ну и что -- не видела. Слышала же! Ладно... Я сказал -- ладно. Уволоку. Только одного. На твой выбор. Уже слиняла? Ну ты и стерва. Ладно, сами разберемся. Где? Гдеее?.. А... Да. Понял, понял. Отдыхай. Ну конечно, бедная-бедная, Ларке вон пожалься. Ладно, конец связи.