Хроники Мизии - [30]

— Сэкономить, значит, решил! — Злобно бурчал Корднак, устремляясь через полутемный зал вслед за Ирминаром к двери черного хода.

— Кто? — Спросил Ирминар, не оборачиваясь.

— Хозяин… На названии…

— Три дня назад подлюка вывеску поменял. Я думал, ты догадаешься…

Они оказались в почти полной темноте. Ирминар вдруг резко остановился и, нагнувшись, рванул кольцо в полу, откинув крышку люка.

— Прыгай!

Корднак ухнул в полную тьму и неизвестность. Летел он очень долго, так что сердце его испуганно сжалось, и приземлился очень больно, явно на камни. А сверху, ко всему, тут же брякнулся предводитель.

— Вот почему… я первый… — Простонал Корднак.

— Молчи. — Прошипел Ирминар.

Они замолчали, остро прислушиваясь, что в полной темноте делать было очень удобно. Где-то высоко протопали тяжелые шаги, и грубые голоса о чем-то сердито высказались. Однако, все быстро стихло.

— Ты цел? — Спросил Ирминар.

— Тебя я об этом спрашивать не буду. — Прокряхтел Корднак, вставая. — Ты приземлился на мягкое… Однако, где мы?

— Сейчас… — Сказал Ирминар. Он что-то делал рядом в темноте.

Потом там затеплился, заметался и замерцал огонек внутри масляного фонаря. Темнота сразу надвинулась со всех сторон и приняла очертания очень неприветливых черных каменных стен. Корднак изумленно оглядывался. Он никогда не был в шахте, но она представлялась ему именно такой. Он коснулся пальцами неровной стены и провел по ней. Пальцы сразу почернели от копоти.

— Ничего не понимаю. Что это?

Ирминар тоже оглядывался. Подземный ход уводил в двух равноценных направлениях, и предводитель, похоже, пытался определить, куда идти.

— Пожар, наверное, был… — Недоуменно произнес Корднак.

Стены вокруг все сплошь были покрыты толстым слоем копоти, как в дымоходе.

— Дракона видят очень редко. — Сказал Ирминар. — И у многих возникает вопрос, где его дом, и как ему удается так хорошо скрываться от глаз, притом, что король общается с ним, не выходя из дворца. Многие думают, что он живет не столько над землей, сколько под землей… Нам — туда, наверное.

Он осторожно двинулся вперед, освещая путь фонарем.

— Ты знаешь, куда идешь? — Спросил Корднак.

— Примерно.

Ирминар остановился.

— Но это также зависит от того, что ты мне скажешь. Ты узнал что-нибудь?

— Да, кое-что… — Ответил Корднак. — Я встречался с одним натуралистом, который ловит зверушек по заказам барона Вилци, а попутно изучает редкую фауну и пишет научный труд… очень толстый труд, сильно знающий биолог, точно тебе говорю. Так вот, либо этот твой Манук чего-то напутал, либо он сам тебя запутать хотел, но только летучие коты — это отдельный вид или род, я точно не помню, летучих мышей. Их так называют за очень большие размеры, они размером с дикую кошку. Он сказал, что это ночные хищники, очень свирепые, нападающие стаей на крупную добычу. Очень редкий вид. И единственное место, где они сильно расплодились — это лес к юго-западу от столицы, в двух днях перехода. Так называемая «Вампирья пуща».

— Это и есть Вампирий остров?

— Наверное. Правда, про остров он ничего не сказал, я специально спрашивал. Но даже если это и так, как мы там найдем ущелье? Место это дикое, нужен проводник, а где его возьмешь? А ты? Чего ты забыл в столице?

— Я разбудил Мохонога.

— Вот это да! Зачем тебе это понадобилось?!

— Мне сказали, что он может мне помочь.

— А как ты это сделал?

— Помнишь, в рукописи Бэрила было сказано, что когда ремонтировали Серебряные часы, то главное было сделать это так, чтобы Мохоног не проснулся. То есть часы очень важны. Здесь я навел справки — все точно. Его усыпляют ритмичным боем башенных часов. Я нарушил этот ритм, и он проснулся.

— С ума сойти! — Поразился Корднак. — Так это из-за тебя весь этот переполох!

— Какой переполох?

— Черт тебя дери, Ирминар! Ты чуть было не спровоцировал войну с Гаузой!

Ирминар остановился и недоуменно поглядел на Корднака. Тот объяснил.

— Прибыл посол Гаузы для переговоров, и на главной площади хотели устроить демонстрацию перед ним во имя мира и заодно продемонстрировать гарант этого мира с нашей стороны. Я надеюсь, ты понимаешь, кого я имею в виду? Ровно в два пополудни дракон должен был сжечь на площади статую войны. Статуя из обожженной глины, она должна была сгореть дотла. Но дракон тоже слушал часы, и из-за твоего демарша, выступил на полчаса раньше, когда статую еще не привезли на площадь, и там как раз находился кортеж Гаузского посла. Понимаешь? Вместо того чтобы сжечь символ войны, он сжег самого посла!

— Я не хотел. — Сказал Ирминар и пошел дальше.

Корднак покрутил головой и захихикал.

— Ты неподражаем, Ирм. Ты либо действительно избранник неба, либо полный болван, но никак не обычный человек, нет!

— Не знаю, чей я избранник, но, в случае удачи, теперь мне придется расхлебывать эту кашу с Гаузой.

— Никто на нас не нападет, не беспокойся. Демонстрация-то получилась на загляденье. Ты главное в следующий раз не напутай ничего.

Они некоторое время шли молча. Шахта поворачивала то вправо, то влево, стены по большей части все были закопчены, но кое-где попадались светлые пятна. В одном из таких мест, Корднак разглядел рисунок, глубоко и очень точно процарапанный прямо в камне. Он изображал маленького мальчика, сидящего на берегу пруда и бросающего в воду камушки. Почему-то от этого рисунка повеяло такой тоской и отчаянием несбывшейся надежды, что полковника посетили странные мысли. Но мысли эти были смутны, как миражи в тумане, они оставляли впечатление чего-то очень большого и незримого, таящегося прямо под носом, чего они, мелкие обитатели земли не видят. От этих мыслей ему стало не по себе, а потом он почувствовал жалость к Ирминару, который, как ему казалось, находился ближе к этому незримому и терпел свое одиночество, не в состоянии объясниться даже с друзьями.