Хроники Мизии - [21]

В кустах недоуменно молчали. Наконец, там раздался хриплый голос.

— Это он кому?

После долгой паузы последовал ответ.

— Не знаю.

— Это я вам, вам, благородные разбойники! — Крикнул Ирминар.

— Щас, я ему сделаю… благородного разбойника.

На дорогу из кустов полез кто-то большой и волосатый. Лез он так долго, что едва не перебудил весь лес, в этот ранний утренний час. Наконец, он предстал — вислоплечий, животастый, и действительно неумеренно волосатый, так что едва видны были глаза. И сразу заробел.

— Ты давай, это… проваливай отсюда. Ты нам без надобности.

— А со старшим можно поговорить? — Спросил Ирминар.

— Пошел отсюда, я сказал! — Завопил волосатый.

— Не ори, ты! — Зашипели из кустов.

На дорогу стали выходить еще люди. Всего их оказалось пятеро, и больше в кустах никого не было, это Ирминар понял по их взглядам.

— Ну и чего? — Спросил старший — маленький, но крепкий мужик с очень беспокойным взглядом.

— Я уже сказал. — Ответил Ирминар. — Вернее — спросил.

— Опа-на! — Удивился волосатый.

— Ты погоди. — Предупредил его старший. — Ты, Тох, вообще молчи и не вылезай. Чего ты вылез, я тебя спрашиваю?!

— Так он же…

— Вас же за версту видно! — Убедительно объяснил Ирминар старшему.

Тот обеспокоился еще более.

— Правда?

— Сколько дней сидите? Три? Четыре?

— Четыре…

— Кого ждете?

— Слушай, ты парень толковый, но не твое это дело. Давай, давай, по-хорошему. Не напрашивайся.

— Я не напрашиваюсь. Те, кого вы ждете, перестреляют вас за минуту. А я могу помочь, но, конечно, в обмен на вашу помощь.

— Откуда ты знаешь, кого мы ждем?

— Ну, теперь, я уже уверен, что вы в засаде на крупную дичь. Законники? Судья? Должный пристав?

— Черт тебя дери!!!

— Кто?

Старший вздохнул.

— Тут должна проехать команда должных приставов. Хотя теперь я уже не уверен. Чего-то их нет.

— И что вам от них надо? Они казну с собой не возят.

— Списки, протоколы, постановления…

— Зачем это все вам?

— Уничтожим. Освободим людей. В обмен на их благодарность, конечно.

— Какая может быть благодарность от нищих?

— От одного человек — точно будет. — Старший сверкнул глазами. — У них сестренка моя. И знаешь, что? Если ты после того, что я сказал, удерешь, не дай бог нам снова встретиться!

— Ясно. — Ирминар посумеречнел. — Настоящие благородные разбойники. Даже страшновато.

— Какого!.. Я ему щас!.. Да я тебя!..

— Тихо! — Прикрикнул старший. — Человек с нами. Чего хочешь взамен.

— Меня зовут Ирминар Шепелявый.

— Ешкин кот! — Благородные разбойники попятились.

Справившись с собой, старший сказал.

— Меня зовут Хотрин. Но ты не ответил на вопрос.

— Мне нужно пробраться в столицу, но я там никого не знаю. Ты не поможешь мне укрыться? Если не сможешь, то я помогу тебе просто так, раз обещал.

Благородные разбойники смотрели на него почти с благоговением, только в глаза старшего быстро вернулся прежний страх.

— Я могу тебе помочь. Я знаю одного человека. Но надо прийти не с пустыми руками.

— Ты придешь со мной.

— Ладно. Как скажешь. Говоришь ты ловко.

— Место нужно изменить. — Сказал Ирминар. — И сделать все, как я скажу.

Разбойники как один уставились на Хотрина. Тот колебался.

— Да чего ты? — Недовольно заговорил один, тоже небольшого роста худой и с большой залысой головой. — Он дело говорит.

— Ладно. — Сказал Хотрин. — Коль ты и в самом деле Шепелявый, то, пока не покончим с делом, ты — главный.

Они перебазировались на полкилометра дальше вдоль дороги. Здесь дорога делала крутой поворот. Густая, сомкнувшая кронами поросль совершенно скрывала видимость. Тут была низина, почва топкая и влажная, густой подлесок из папоротника, в котором так удобно было прятаться. Ирминар заставил благородных разбойников потеть, как рабов на сахарных плантациях. Срубили два дерева и зафиксировали их стоймя так, чтобы обрушить их на дорогу можно было одним ударом топора. Предполагалось запереть отряд конных приставов между этими двумя стволами. Хотрин сотоварищи должны были обстреливать приставов из укрытий, а Ирминар брал на себя самое сложное (как всегда, впрочем), он хотел напасть на отряд сверху, убив всадника, оседлать коня и добить тех, кто не попал под пули разбойников. Дело было очень сложное и опасное. Должные приставы привыкли жить в постоянном страхе смерти. Они умели точно стрелять, быстро ориентироваться, чувствовать друг друга и выполнять приказы в любой ситуации. Ирминар без устали втолковывал это своим новым собратьям, не жалея убедительности слога и примеров. Наконец, ему показалось, что он добился нужного результата. Разбойники перестали плеваться, огрызаться и неумно шутить. Каждый занялся своим делом, а дел оказалось много. Оружие у всех было не в порядке. Ирминар проверил все ружья и пистоли, кое-что исправил, заставил всех заново чистить стволы и перетряхивать снаряжение.

Уже ночью Хотрин сказал Ирминару.

— У меня такое чувство, что все это зря. Не поедут они. Уже пять дней прошло.

— Подождем. — Ответил Ирминар.

Хотрин некоторое время сидел неподвижно, глядя в темноту, потом начал бессильно, жалобно, с привыванием ругаться. Он ругал своего отца, обзывал простыми словами городского главу, губернатора, городовых, баронов, на которых он работал и которые, не жаждали платить, короля, конечно… Он перечислил четырех баронов, и Ирминар спросил.