Хроники Мировой Коммуны - [28]

Следующим утром за городом наша колонна попала под беспорядочный обстрел из легкого стрелкового – ​какие-то малолетние фанатики империи, скорее всего, решили поиграть в «вервольф». Убитых, к счастью, не было, зато образовались два тяжелораненых бойца – ​милиционеры Чернов и Темирханова. К удивлению местного украинского командования, комбат отказался помещать их в городской госпиталь, вызвав вертолет из Новороссийска, чтобы лечить добровольцев уже в Коммунах. Обоснование, впрочем, нашлось, и достаточно убедительное: батальон в скором времени отправлялся на родину, а оставлять своих, чтобы они через некоторое время решили «выбрать свободу» и сделаться украинскими гражданами, – ​это шаг политически неверный.

Подпольщики несчастные улетели в Ростов, к нашему всеобщему облегчению, и больше я их никогда не видела. У меня немало в жизни было моментов, за которые до сих пор стыдно до скрипа в зубах. Однако этой операцией я позволяю себе откровенно и честно гордиться. «Ай да Марьяшка, ай да бисова дочь! Большие дядьки с кубиками на рукавах растерялись, а я вот нет!» – ​ну и так далее, в таком духе. Собственно, из Крыма я вернулась домой с настроем достаточно боевым – ​на изучение наук и прочую позитивную деятельность, и целых три месяца усиленно осваивала программу средней школы, пока однажды прямо в школу ко мне не заявились женщина и молодой парень в выцветшем камуфле и пижонских кожанках. Предложение, сделанное ими, было не из тех, от которых нельзя отказаться, однако простенькая манипуляция в духе «Коммунам нужны люди вроде тебя» свою роль сыграла. В следующем году я уже была зачислена в учебку КОРДа, а мечты заняться, наконец, производительным трудом на благо рабочей демократии пришлось отложить. Война для меня продолжилась.

В этой, новой войне я прекрасно помнила каждый день, когда на меня направляли оружие – ​с близкого расстояния, разумеется. Всего это случилось пять раз. Трижды это оружие успевало выстрелить, и лишь однажды в меня попали. Статистика очень даже неплохая – ​для меня, конечно, а не для тех, кто располагался по ту сторону мушки.

И меньше всего на свете мне хотелось ее резко ухудшить.

– А теперь все на выход. И не вздумайте пытаться меня штурмовать – ​буду расстреливать всех без разбору.

Мы стояли в паре метров от разложенных на полу стволов самых разных видов. Когда я собирала нашу мини-оружейку, то, признаться, находилась в изрядном затруднении, совершенно не представляя, в какого вида огневой бой мы можем попасть. Единственный прецедент, с киберзомби, был такого рода, что дважды не повторяются. Так что в конце концов я плюнула и разрешила дочкам выбирать оружие самостоятельно, под руку, так сказать.

Себе я взяла старый спецназовский карабин – ​по крайней мере, это позволяло обойтись без рикошетов в узких коридорах и тоннелях. Токо выбрала общевойсковой азанийский автомат – ​тоже логично, они его изучают с младших классов, стоит ли от добра добра искать? Лу приглянулся полицейский дробовик двенадцатого калибра – ​страшная вещь при умелом применении. Ю вообще брезговала оружием, да и находилась по большей части вне объекта, в нашем «штабном» броневичке, однако подобрала себе эстетично выглядящий пистолетик, кажется, швейцарского производства. И только Ясмина, как всегда, решила проявить оригинальность, ухватившись сразу за разболтанный пистолет-пулемет той самой марки, что постоянно использовали персонажи дореволюционных гангстерских фильмов. Напрасно я доказывала ей, что из этого мусора она скорее попадет себе в ногу, чем в мишень, – «пушка как у настоящих гангста» пополнила наш арсенал.

И вот теперь вся эта груда старого оружия валялась у нас под ногами, не то что не принеся пользы, а даже наоборот. Ну хорошо, я проворонила врага рядом с собой, мне и отвечать. Хотя… ты же знаешь, Марьям, что в жизни далеко не все так однозначно, как в шпионских фильмах для подростков. На собственном опыте знаешь.

– Мы уже поняли, что ты не шутишь, Токо, – ​я пыталась вспомнить, что же нам такое рассказывали тридцать лет назад на курсах переговорщиков, но в голову лезли в основном общие инструкции про речевые интонации, мимику и жесты. – ​Но может, объяснишься сначала?

– Что объяснять-то, мама? Ты умная, уже сама догадалась, – ​по крайней мере, она готова была говорить, а это хороший признак.

– Предатель? Хочешь непременно убить его лично? Но он ведь не в том состоянии, чтобы от нас убежать, так в чем дело?

– Дело в том, что его могут оттуда достать. Живым. И он может заговорить. И никто не знает, что же такого он скажет. Сегодня очень мало осталось в живых людей, знавших товарища Тэ в молодости. Так что каноническая история страшного предательства «черного Иуды» и чудесного спасения нашего национального лидера от беспилотников корпораций мало кем вслух подвергается сомнению. Это такое африканское Евангелие, в котором, правда, убили не Христа, а всех апостолов до единого, и предатель отчего-то не пожелал повеситься, а вместо этого растворился в неизвестном направлении. Правда, как и в Библии, нестыковок в этой легенде масса. Но вот ведь беда – ​на ней построена вся наша история, наша идентичность, наш патриотизм, в конце концов. А если правда не такая? Если окажется, что товарищ Тэ договорился с нашими врагами, чтобы убрать своих оппонентов из числа авторитетных полевых командиров? Если это он на самом деле был главным врагом и лжецом в Азании? Да страну просто в клочья разорвет!